Эрих Редер – гросс-адмирал, в 1935-1943 гг. - главнокомандующий военно-морскими силами фашистского рейха; принимал активное участие в планировании, подготовке и ведении всех агрессивных войн фашистской Германии.

Бальдур фон Ширах – организатор и руководитель молодёжной организации «гитлерюгенд», имперский наместник и гаулейтер Вены.

Фриц Заукель – обергруппенфюрер СС, генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы, наделённый чрезвычайными правами и подчинённый непосредственно Гитлеру.

Альфред Иодль – генерал-полковник, начальник штаба оперативного руководства ОКВ, заместитель Кейтеля и один из ближайших советников Гитлера. Всё, что касается подготовки и ведения агрессивных планов фашистской Германии, неразрывно связано с его именем.

Франц фон Папен – один из активных организаторов захвата власти фашистами, вице-канцлер в первом кабинете Гитлера, затем посланник в Вене. Являясь лидером католической партии, Папен многое сделал, чтобы обеспечить гитлеровскому режиму поддержку Ватикана.

Артур Зейсс-Инкварт – один из руководителей фашистской партии.

Альберт Шпеер – соратник и фаворит Гитлера, имперский министр вооружений и боеприпасов, начальник широко разветвлённой военно-строительной организации Тодт.

Константин фон Нейрат - имперский министр иностранных дел в чине генерала СС.

Ганс Фриче – ближайший сотрудник Геббельса, начальник отдела внутренней прессы министерства пропаганды, затем руководитель отдела радиовещания.

Подсудимые, представшие перед Международным военным трибуналом, обвинялись в том, что, преследуя цель установления мирового господства Германии, планировали, готовили и развязывали агрессивные войны, т. е. в преступлениях против мира; они обвинялись в убийствах и истязаниях военнопленных и мирных жителей оккупированных территорий, угоне гражданского населения в Германию на принудительные работы, убийствах заложников, разграблении общественной и частной собственности, бесчисленных разорениях, неоправданных военной необходимостью, т. е. в военных преступлениях; в массовом истреблении, порабощении, ссылках и других жестокостях, совершённых в отношении гражданского населения по политическим, расовым или религиозным мотивам, т. е. преступлениях против человечности.

Суду Международного военного трибунала были преданы руководящий состав национал-социалистской партии, гестапо, СД, СС, СА, правительственный кабинет, генеральный штаб и верховное командование. Установить и узнать преступный характер этих организаций было необходимо для того, чтобы обеспечить национальным судам право привлекать к ответственности отдельных лиц за принадлежность к ним.

Все без исключения обвиняемые на Нюрнбергском процессе пользовались такими процессуальными гарантиями, такими возможностями для защиты, которые никогда не существовали не только в судах «третьего рейха», но которых не знала и буржуазная юстиция во многих западных странах. За месяц до начала процесса каждому из них было вручено обвинительное заключение на немецком языке; каждый обвиняемый имел защитника – немецкого адвоката, в большинстве случаев выбранного по его желанию, причём многие из защитников были в прошлом членами нацистской партии; подсудимым была предоставлена возможность давать объяснения Трибуналу, ходатайствовать о вызове свидетелей и истребовании документов, подвергать допросу свидетелей обвинения, выступить перед судом с последним словом после заключительных речей обвинителей.

Подсудимые располагали услугами 27 адвокатов, которым помогали 54 ассистента-юриста и 67 секретарей. В составе защиты оказалось много маститых адвокатов бывшей фашистской Германии Р. Дикс, О. Штамер, Ф. Экснер, О. Кранцбюллер и др. Защите были предоставлены «документальная» комната и центр информации, где были сосредоточены книги, газеты, журналы и другие печатные материалы. Сюда же прокуратура передавала по 6 экземпляров тех документов, которые она предъявляла суду в качестве доказательств. Открывая процесс, лорд Лоренс заявил: «Трибунал весьма удовлетворён мерами, предпринятыми Главными обвинителями для того, чтобы защита получила доступ к многочисленным документам, на которых основывается обвинение, с целью предоставить обвиняемым полную возможность справедливой защиты».

Секретариат Трибунала, в свою очередь, многое сделал для доставки тех свидетелей и документов, которые намеревались предъявить суду адвокаты. Были удовлетворены ходатайства о вызове 61 свидетеля защиты, а 143 лицам направлены опросные листы. Кроме того, по делу преступных организаций дали показания 101 свидетель защиты перед уполномоченными высокого суда, 22 – перед самим Трибуналом, 196 тыс. письменных показаний было резюмировано. Если на предъявление доказательств обвинения было израсходовано 74 дня, то защита заняла 134 дня.

Немалая работа была проделана Секретариатом и для обеспечения всех необходимых условий для слушания дела. Процесс проходил на четырёх языках, что потребовало отработки системы синхронного перевода. Привычная в наши дни, в 1945 г. она была нововведением. Каждое слово, произносимое любым из участников процесса, фиксировалось. Стенограммы составили почти 40 томов, содержащих 16 тыс. страниц. Заседания записывались и на магнитную плёнку, и на диски. Дело в том, что магнитную запись в принципе нетрудно исказить: вырезать кусок, смонтировать по- иному и т. д.; с дисками таких манипуляций технически проделать нельзя. Значительная часть процесса снималась на киноплёнку, а также фотографировалась.

Нюрнбергский процесс был гласным в самом широком смысле этого слова. Из 403 судебных заседаний не было ни одного закрытого. В зал суда было выдано 60 тыс. пропусков, часть из них получили немцы. Радио, кино, печать помогли «расширить» относительно небольшой зал заседаний и дали возможность миллионам людей во всём мире следить за ходом процесса. Именно для этой цели представителям средств массовой информации была отведена большая часть мест – 250 из 350.

Обвинение представило суду огромное количество исключительных по безупречности и силе доказательств. Естественно, что на процессе, где исследовались факты и события двух десятилетий и где рассматривались преступления, совершённые на двух континентах, решающая роль принадлежала документам. Стенограммы совещаний у Гитлера, приказы главного командования вермахта, различные инструкции, тысячи других документов из архивов рейхсканцелярии, министерства иностранных дел, военных штабов, личных архивов подсудимых, «деловые» бумаги германских концернов легли на стол Международного военного трибунала. Они заговорили столь убедительным языком, что подсудимые не могли противопоставить им сколько-нибудь весомых контраргументов. « .Обвинение против подсудимых, - констатировалось в Приговоре Трибунала, - базируется в большей степени на документах, составленных ими самими, аутентичность которых не оспаривалась, за исключением одного или двух случаев».

Документы обвинения, представленные на процессе, неопровержимо свидетельствовали о том, что все акты фашистской агрессии планировались и подготавливались задолго до их осуществления.