Ко второй половине октября, когда армии группы «Центр», сломив сопротивление окруженных у Вязьмы частей, двинулись на Москву, они опять встретили организованный фронт обороны и вынуждены были снова его прорывать. С 13 октября развернулись ожесточенные бои на рубежах Можайского и Малоярославецкого, а с 16 октября и Волоколамского укрепленных районов.

Отборным дивизиям Гитлера оказали упорное сопротивление героиче­ские дивизии Красной Армии: 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И. В. Панфилова, покрывшая себя славой в боях у Волоколамска; 32-я стрелковая дивизия полковника В. И. Полосухина, ранее прославившаяся в боях у озера Хасан и теперь умножившая свою славу в боях на Боро­динском поле; 1-я мотострелковая дивизия Героя Советского Союза пол­ковника А. И. Лизюкова, остановившая противника у Наро-Фоминска. Подходили 82-я мотострелковая дивизия, отличившаяся в боях на р. Халхин-Гол, 93-я стрелковая дивизия и другие части и соединения.

На Можайской линии обороны приводились в порядок войска, ото­шедшие из района Вязьмы. Развернулись пока еще немногочисленные вновь сформированные армии: 16-я под командованием генерала К. К. Рокоссовского — у Волоколамска, 5-я под командованием генерала Д. Д. Лелюшенко (а после его ранения — генерала Л. А. Говорова) — у Мо­жайска, 33-я под командованием генерала М. Г. Ефремова — у Наро-Фоминска, 43-я генерала К. Д. Голубева — у Малоярославца, 49-я генерала И. Г. Захаркина — у Серпухова.

В течение пяти дней и ночей войска 5-й армии отражали натиск мо­торизованного и пехотного армейского корпусов. Лишь 18 октября танки противника ворвались в Можайск. В тот же день пал Малоярославец. По­ложение под Москвой обострилось. Враг понес невосполнимые потери в людях, боевой технике и во времени, но его силы по-прежнему намного превосходили силы Западного фронта.

Первые же грозные сообщения с подмосковных фронтов мобилизовали всех трудящихся столицы. Сотни тысяч москвичей вступили в дивизии народного ополчения, истребительные отряды, строили укрепления. На усиление опасности Москва ответила новыми десятками тысяч добровольцев. Женщины и подростки — около шестисот тысяч москвичей — были заняты строительством оборонительных сооружений на подступах к Москве. Их героическим трудом под бомбежками, под обстрелом с самолетов было сделано больше 400 километров противотанковых рвов, эскарпов, контрэскарпов, надолб и проволочных загражде­ний, сотни командных и наблюдательных пунктов, больше двух тысяч артиллерийских и пулеметных дотов и дзотов. Это не считая оборонительных со­оружений в самом городе.

На пространствах Ярославской, Московской, Рязанской и Ивановской областей был сооружен стратегический завал леса. Он протянулся сплош­ной полосой на 1400 километров.

Может быть, только в те трагические дни люди до конца поняли, как любят Москву — столицу СССР, ее древние дома, новые улицы, ее небо, ее шум, ее сердечность, ее справедливость. Чтобы не отдать город на поругание врагу, люди не жа­лели своей жизни. Мы должны с великой благо­дарностью склонить головы перед памятью тех, кто до последней возможности стоял, преграждая путь врагу, кто с тяжелейшими боями выходил из окружения. В ту пору каждый день значил больше, чем неделя или месяц в последующих сражениях. Ведь каждый день давал новых бойцов взамен тех, кто погиб, получил раны, попал в плен или смертельно устал в жестоких боях, и каждый день давал новые самолеты, орудия, танки взамен тех, что сложили свои железные тела на полях сражений от Бреста почти до самой Москвы.

С 20 октября по решению Государственного Комитета Обороны сто­лица и прилегающие к ней районы были объявлены на осадном положе­нии. К тому времени Москва преобразилась, стала прифронтовым горо­дом, ощетинилась стальными противотанковыми «ежами» и надолбами. Баррикады преградили улицы и въезды в столицу. Шла массовая эвакуа­ция населения, учреждений и предприятий, и в то же время в цехах эвакуированных заводов снова налаживался выпуск военной продукции. Москва стала надежным тылом фронта. Она не только снабжала его оружием, боеприпасами, резервами, но и вдохновляла воинов на подвиги, укрепляла их веру в победу. И чем ближе подходил враг к Москве, тем упорнее становилась ее оборона.

На защиту Москвы поднималась вся страна. Из ее глубин — с Урала и Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии — шли с большой скоро­стью поезда с резервами. Все шире развертывалось формирование новых частей и соединений.

С каждым днем наступление противника становилось все медленнее, он нёс все большие потери. После успеха под Можайском гитлеровцы за­хватили Дорохов, под встречным ударом подоспевших полков 82-й мото­стрелковой дивизии были отброшены, и в конце концов далее подступов к Кубинке 5-я армия не отошла. Противнику удалось захватить и Воло­коламск, но развить успех ему не дали войска 16-й армии. Точно так же 33-я армия, не позволив врагу продвинуться далее Наро-Фоминска, закре­пилась на р. Паре.

Весь центр Западного фронта устоял. Хотя враг и пытался обойти Мо­скву с севера, но это оказалось невозможным, потому что Калининский фронт сковал обороной и контратаками 9-ю немецкую армию и угрожал северному флангу группы армий «Центр». Не удалось прорваться к со­ветской столице и с юга. 2-я танковая армия Гудериана, которая 23 ок­тября снова повела наступление на Тулу, к исходу этого месяца по­несла тяжелые потери и была остановлена героическими действиями за­щитников города, что обеспечило устойчивость левого крыла обороны сто­лицы.

Большую роль в защите Москвы сыграли Военно-Воздушные Силы и войска ПВО. С первого и до последнего налета фашистской авиа­ции столица Советской страны оставалась недоступной ее массированным ударам. Отдельные асы Геринга, проникавшие в небо Москвы, находили там свою гибель. В дни прорыва танковых дивизий противника в глу­бину нашей обороны, когда терялось управление войсками и наземная разведка не могла осветить обстановку на фронтах Подмосковья, авиация помогала советскому командованию добыть необходимые данные и порой была единственным средством для быстрых ударов по вражеским танко­вым колоннам. На воздушных подступах к Москве советские летчики и войска ПВО проявили высокое мастерство и героизм.

В ходе оборонительных боев с 30 сентября по 31 октября советские летчики совершили 26 тыс. самолето-вылетов, в том числе до 80% на поддержку и прикрытие своих войск. В октябре фашистская авиация произвела на Москву 31 налет, в которых участвовало до 2 тыс. самоле­тов, но к объектам бомбометания смогли прорваться лишь 72. При отра­жении этих налетов было сбито средствами ПВО 278 немецких са­молетов.

К концу октября—началу ноября группа армий «Центр» стала вы­дыхаться. Ее наступление на Москву было остановлено железной стой­костью наших воинов.

В начале ноября в боях наступила небольшая передышка, и у И. Сталина появилась неожиданная мысль — провести традиционный военный парад. Как вспоминал маршал Г. Жуков, 1 ноября Сталин вызвал его и спросил: «Мы хотим провести в Москве кроме торжественного заседания по случаю годовщи­ны Октября и парад войск. Как Вы думаете, обстановка на фронте позволит нам провести эти торжества?». Жуков отве­чал: «В ближайшие дни враг не начнёт большого наступле­ния .».