Тредиаковский родился в 1703 году, Ломоносов - в 1711, Сумароков - в 1718. Сначала Сумароковвзирал на старших поэтов как на учителей; потом присоединился к Ломоносову в его спорах с Тредиаковским; потом восстал против Ломоносова, рассорившись с ним как в человеческом, так и в литературном плане.

Осознав свою литературную позицию как вождя русского классицизма, Сумароков увидел в поэзии Ломоносова следы эстетики барокко и стал их критиковать . Классицизм требовал строго последовательного развития мысли - Ломоносов в одах сознательно культивировал «лирический беспорядок». Классицизм настаивал на возможно более ясном изложении движеения чувств - Ломоносов старался через иррациональные метафоры и сравнения передать кипение страстей в человеке, противоречивость эмоциональной сферы. Рядом с Ломоносовым нарочито усложненным выглядел Тредиаковский. Рядом с Сумароковым - Ломоносов.

Сумароков создал тексты, последовательно ориентированные на напевный тип интонации. Оказывается, мы не только у истоков поэзии женского сердца, но и у начала той мелодической линии в истории поэзии, которая отмечена жанрами русской песни, салонного и цыганского романса, именами И.Дмитриева, Жуковского, Ап.Григорьева, Фета, Блока, Есенина.

От Сумарокова пошла и русская басня. Поэт называл свои басни притчами и писал их в значительном количестве. Они нравились, им подражали. Сатиры его язвили. Эпиграммы были остры, например:

Танцовщик, ты богат, профессор, ты убог,

Конечно, голова в почтеньи меньше ног.

Но песни . В них Сумароков дерзко совмещал казалось бы несовместимые силлабо-тонические размеры. Чувствуется, как под напором страсти ломаются только недавввно установленные, казавшиеся незыблемыми правила.

Пусть разрываются, кто позавидует

Жару любовному наших сердец;

А я влюбясь назло им всем,

Пребуду в век верна,

Коль в сердце буду я твоём

Всегда одна.

Смелость и искусство стихотворца столь велики, что он вообще выходит за пределы пяти канонизированнных силлабо-тонических метров и создает замечательные подражания народной песне:

Вижу, венок пошел на дно,

Вижу, венок мой потонул:

Знать, на уме у нас одно,

Знать, о мне миленький вздохнул .

В числе прочего Сумароков дал примеры свободного стиха, велибра,- стихотворной системы, отдельные примеры которой мы встречаем у поэтов 19 в. И которая вполне была освоена только в 20 веке.

5. Развитие жанров:

М. Херасков был одним из самых одаренных участников поэтической школы Сумарокова. Он работал в разных жанрах, но со временем почуствовал себя в силе создать русскую героическую поэму. В иерархии жанров классицизма героическая поэма занимала наивысшее место. Если лирические произведения высокого жанра-оды-создавались в большом количестве, то эпос требовал столь сложного сочетания личностных особенностей и историко-литературных условий (выработанности высокого стиля, разработанности александрийского стиха, наличия читательской аудитории, способной оценить многолетний поэтический подвиг и т.д.), что эпическое произведение высокого жанра-героическая поэма-была создана только в 1770-егг. К ней шли Тредиаковский, Ломоносов, но осуществить сумел лишь Херасков. «Россиада» посвящена покорению Казани Иваном Грозным. По количеству стихов она вдвое превосходит «Евгения Онегнина», да ещё написана шестистопным ямбом, тогда как «Евгений Онегин»-более коротким четырехстопным; так что «Россиада» по объему приблизительно в три раза превосходит роман в стихах Пушкина.

Своеобразным поэтом, хотя и меньшего масштаба, был Алексей Ржевский. В его творчестве хорошо видно, как далеко продвинулась русская поэзия по пути технического совершенствования. Всего за три десятилетия она прошла путь от эстетических, жанровых, языковых поисков талантливого одиночки Тредиаковского к гармоничной системе жанров, стилей, стихотворных форм, доступных пусть даровитым, но несомненно второстепенным и третьестепенным авторам, а не только корифеям.

Ржевский известен более всего своими сонетами. Сонет-это твердая строфическая форма, возникшая в 13 в. в Италии. Благодаря совершенству и одновременно гибкости построения, сонет стал самой распространенной, самой содержательной из всех твердых строфических форм. Сонет , в зависимости от наклонностей его создателя, может вместить и философскую мысль, и любовное чувство, и сатиру, и шутку, и рассказ об истории и теории сонета, то есть его самоописание.

Талантливым участником сумароковской школы был Василий Майков. В поэзию классицизма он вошёл прежде всего «ироикомической» поэмой «Елисей, или Раздражённый Вакх».

Богданович разрабатывает древний миф о любви Амура и Психеи, изображает препятствия, которые им пришлось преодолеть.

Более двух десятков лет, до начала 19 века, во главе русской поэзии стоял Державин.

Он совмещает несовместимые жанры оды и элегии. Жанр эллегии предполагает грустные размышления о жизни и смерти, о тщетности тщеславных устремлений ввиду неотвратимого конца, воспоминания о прошлом, вздохи о быстролётном счастье. Только природа может предложить утешение герою и читателю элегии. Жанр этот находился на далёкой периферии классицизма. Весь круг мыслей и чувств не государственного, а простого человека, обращение к природе как к высокой и художественной, этической ценности, - всё это противоречит рационализму и государственной ориентированности классицизма.

Державин стал первым в Росси поэтом, который постоянно уделял внимание звукоподражательной стороне поэзии. В этом отношении знаменателен первый же стих: «Глагол времён! Метелла звон!». Поэт подразумевает бой часов, который постоянно напоминает о движении времени и приближении неумолимой смерти. Сами звуки должны вызвать у читателя (слушателя) впечатление ударов часов: «глаГОЛ вреМЁН! меТАЛла ЗВОН!» Звуковая тема звона вошла в поэзию навсегда.

В его стихах жизнь звучала, сверкала всеми красками, выступала многими подробностями. Может быть именно Державин впервые осознал, что искусство слова - это в первую очередь искусство детали. Предметами изображения становились яства и напитки, подробности обстановки комнат и бытового поведения. Современники с изумлением узнавали, что в стихах можно, оказывается, поведать о том, как в деревенском уединении люди играют в карты - «в ерошки, в фараон, По грошу в долг и без отдачи». Можно воспевать не императоров и полководцев, не власть и любовь, а нечто другое:

Багряна ветчина, зелёны щи с желтком,

Румяно - жёлт пирог, сыр белый, раки красны,

Что смоль, янтаарь - икра, и с голубым пером

Там щука пестрая: прекрасны!

(«Евгению. Жизнь званская», 1807)

Новые пути поэзии обозначила и самобытная фигура Михаила Муравьёва. В его творчестве берёт начало жанр русской баллады - один из важнейших, определяющих для всего романтического движения. С большой силой, чем поэты кружка Львова, он почувствовал особенность поэтической индивидуальности. Для них заметно возросла ценность личности вообще - Муравьёв ощутил особое значение личности творческой, сделал шаг к тому культу поэта, художника, который сложился в высоком романтизме.