В последние минуты жизни он неожиданно утратил свою уверенность в праве требовать от других того же, что и от себя. Рыбак стал для него не сволочью, а просто старшиной, который как гражданин и человек не добрал чего-то.

Сотников раскрывается полностью лишь в тот момент, когда остается один на один с врагом и собственной совестью. Когда вооруженному противнику он, безоружный, может противопоставить лишь мужественную твердость и нравственную бескомпромиссность, становящуюся в тех жестких условиях истинным героизмом.

Раненый, больной, изуродованный Сотников в крайнюю минуту решительного выбора оказался сильнее Рыбака. Трагической силе обстоятельств он противопоставил свою волю, нравственную бескомпромиссность, оставаясь в самых нечеловеческих условиях человеком. Сотников гибнет. И гибель его не приносит прямой практической пользы. Но тем не менее он не бесполезная жертва жестоких обстоятельств. Он—герой. Ибо смерть его—это пример для тех людей, что собрались у места казни. Пример мужества, стойкости, самоотверженности в борьбе с врагом. Пример человеческого достоинства.

Огромная нравственная сила Сотникова состоит в том, что он сумел принять страдания за свой народ, сумел сохранить веру, не поддаться той низменной мысли, которой поддался Рыбак.

Каждых сам выбирает свою судьбу. Сделал свой выбор, Рыбак, смалодушничавший в отчаянную минуту. Сделал свой выбор Сотников, идущий на казнь с глубокой уверенностью в том, что жертва его не напрасна, что его смерть—тоже оружие в борьбе с врагом. «Как и каждая смерть в борьбе, она должна что-то утверждать, что-то отрицать и по возможности завершить то, что не успела осуществить жизнь».

Сотникова никогда не забудут те, кто видел его во время казни, как не забудут люди Сашку, ради которых он жертвовал своей жизнью.

«Сашка»-- «это история человека, оказавшегося в самое трудное время в самом трудном месте и на самой трудной должности—солдатской» (Симонов).

В центре художественной вселенной Кондратьева овсянниковское поле—в воронках от мин, снарядов и бомб, с неубранными трупами, с валяющимися простреленными касками, с подбитым в одном из первых боев танком.

Ничем овсянниковское поле не примечательно. Поле как поле. Но для героев Кондратьева все главное в их жизни совершается здесь и многим не суждено его перейти, они останутся здесь навсегда. И именно здесь и начинается нравственный выбор героя—между испорченной пищей, между трупами, между страхом.

Кондратьев изнутри раскрывает, какую тяжесть нес на своих плечах Сашка, которому «каждый отделенный—начальник», для которого КП батальона, находящийся в каких-нибудь два километра, был уже тылом. И вроде не очень много он может со своим автоматом и парой гранат (против него и пулеметы, и артиллерия, и танки, и авиация), а все-таки именно он и его товарищи—решающаяся сила армии.

Часто говорят, имея в виду судьбу человека,--река жизни. На фронте ее течение становилось катастрофически стремительным, она властно увлекала за собой человека и несла его от одного кровавого водоворота к другому. Как мало оставалось у него возможностей для свободного выбора! Но и выбирая, он каждый раз ставит на карту свою жизнь или жизнь своих подчиненных. Цена выбора здесь всегда жизнь, хотя выбирать обычно приходится в кругу вещей как будто бы вполне прозаически обыденных—позицию для пулемета с укрытием получше и с обзором пошире, время атаки, где нужно по-пластунски, а где можно и перебежками…

Сашка не избалован жизнью: с малых лет приучен к нелегкому крестьянскому труду, привык к невзгодам, но и ему невмоготу—все разом навалилось на него на войне. И устал Сашка не от одной лишь постоянно подстерегающей смертельной опасности—не меньше оттого, что все время на фронте впроголодь, что во всем нехватка (с хлебом плохо навару никакого, нет курева, боеприпасов), что негде обогреться и просушиться, а о бане и мечтать невозможно. Но, несмотря на это, Сашка готов выполнить свой долг, что бы ни случилось с ним.

Сашка—человек не только с обостренным нравственным чувством, но и с твердыми убеждениями. И, прежде всего он человек размышляющий, проницательно судящий и о происходящем вблизи него и об общем положении дел. «На все, что тут (на фронте) делалось и делается, было у него свое суждение».

И то, что многое о жизни, о людях, о войне продумано Сашкой, и то, что поступает он не безотчетно и импульсивно, а взвешенно и с пониманием, и то, что чувствует он себя, как сказано в «Василии Теркине», «в ответе за Россию, за народ и за все на свете», не раз обнаруживается в повествовании.

Пытливый ум и простодушие, жизнестойкость и длительная доброта, скромность и чувство собственного достоинства—все это соединилось, сплавилось в цельном характере Сашки.

Сашка обладает огромным чувством ответственности за все. Даже за то, что отвечать не мог. Стыдно перед немцем за никудышную оборону, за ребят, которых не похоронили: он старался вести пленного так, чтобы не видел тот наших убитых и не захороненных еще бойцов, а когда все-таки натыкались они на них, стыдно было Сашке, словно он в чем-то виновен.

Тонкий и проникновенный психологический анализ, свойственный Кондратьеву, вскрывает, что и первое движение души у героя, и привычные мысли, и обдуманные поступки всегда направлены в одну сторону: сначала о других, потом о себе. Заметив, что у ротного никудышные валенки, Сашка решает добыть для него целые—снять с убитого немца. Затея опасная, он это отлично понимает: «Для себя ни за что бы не полез». Ранило Сашку; ему бы сразу в тыл, но он возвращается к себе в роту: хочет оставить ребятам свой ППШ. Сашка взял на себя вину лейтенанта Володьки, швырнувшего тарелкой в майора, который в госпитале непотребно отчитывал их, фронтовиков: с него, солдата, что взять, а лейтенанта особист прижал бы сразу.

Сашка берет в плен немца и отказывается его расстрелять («вот поджигателей этих стрелял бы Сашка безжалостно, если б попались, а как в безоружного?»). «Очень много видел Сашка смертей за это время—проживи до ста лет, столько не увидишь,--но цена человеческой жизни не умалилась от этого в его сознании». «Есть у него в душе заслон или преграда, переступить которую он не в силах». Сашке не по себе от почти неограниченной власти над другим человеком, он понял, какой страшной может стать эта власть над жизнью и смертью.

И еще одно о Сашке. Он спас жизнь Зине. Это его первая любовь. Он так ждет встречи! Но, поняв, что ее отношение к нему всего лишь жалость, да к тому же узнав, что есть у нее другой, Сашка, не попрощавшись, уходит из госпиталя, не причиняя Зине боли лишними разговорами. Он подумал не о себе, а о ней. Сумел понять ее, простить. Он бы по-другому и не мог. Ведь «неосудима Зина. Просто война…И нету у него зла на нее! ». И Сашка отдал предпочтение правильному выбору—выбору человеческой совести и человеческого милосердия.

«Ну, Сашок…Ты человек…»—скажет Сашке лейтенант Володька, когда по дороге услышит от него историю про пленного немца. «Люди же мы, а не фашисты»,--доскажет Сашка просто.