Точно также изображение отрицательных сторон помещичьего быта сводится к Гоголю. Первое произведение Достоевского примыкает к Гоголю до очевидности, и т. д.

В дальнейшей деятельности новые писатели совершали уже самостоятельные вклады в содержание литературы, как и жизнь, ставила и развивала новые вопросы, – но первые возбуждения были даны Гоголем.

Между прочим, делались определения Гоголю с точки зрения его малорусского происхождения: последним объясняемо было до известной степени его отношение к русской (великорусской) жизни. Привязанность Гоголя к своей родине была очень сильна, особенно в первые годы его литературной деятельности и вплоть до завершения второй редакции "Тараса Бульбы", но сатирическое отношение к русской жизни, без сомнения, объясняется не племенными его свойствами, а всем характером его внутреннего развития.

Несомненно, однако, что в характере дарования Гоголя сказались и племенные черты. Таковы особенности его юмора, который до сих пор остается единственным в своем роде в нашей литературе. Две основные отрасли русского племени счастливо слились в этом даровании в одно, в высокой степени замечательное явление.

2. История как часть художественного мира Н.В.Гоголя

(запорожцы в истории и в художественном мире “Тараса Бульбы”)

В своей работе над «Тарасом Бульбой» Гоголь изучил знаменитую «Историю руссов», «Историю о казаках запорожских» Мышецкого, «Описание Украйны» Боплана, читал рукописные списки украинских летописей - Самовидца, Величко, Гробянки.

Но эти источники не удовлетворяли вполне Гоголя. В них много ему не хватало: прежде всего характерных бытовых деталей, живых примет времени, истинного понимания минувшей эпохи. Специальные исторические исследования и летописи казались писателю слишком сухими, вялыми и в сущности мало помогающими художнику постигнуть дух народной жизни, характеры, психологию людей.

Среди источников, которые помогли Гоголю в работе над “Тарасом Бульбой”, был ещё один, важнейший: народные украинские песни, особенно исторические песни и думы. Гоголь считал украинскую народную песню драгоценным кладезем для историка и поэта, желающих “выпытать дух минувшего века” и постигнуть “историю народа”. Из летописных и научных источников Гоголь черпал исторические сведения, необходимые ему фактические подробности, касающиеся конкретных событий. Думы и песни же давали ему нечто гораздо более существенное. Они помогали писателю понять душу народа, Его национальный характер, живые приметы его быта. Он извлекает из фольклорной песни сюжетные мотивы, порой даже целые эпизоды. Например, драматическая повесть о Мосии Шиле, попавшем в плен к туркам и затем обманувшем их и вызволившем из вражеского плена всех своих товарищей, навеяна Гоголю известной украинской думой о Самойле Кишке. Да и образ Андрия создан под несомненным влиянием украинских дум об отступнике Тетеренке и изменнике Савве Чалом.

В гоголевской повести вырисовывается перед нами вся жизнь казачества – его частный и общественный быт, его жизнь в мирное и военное время, его административный уклад и повседневные обычаи. Поразительная ёмкость “Тараса Бульбы”, композиционный размах и глубина его содержания – вот что существенно раздвигает жанровые границы этой уникальной повести-эпопеи и делает её одним из замечательных событий в истории русского исторического романа.

Интерес Гоголя к украинской истории после 1835 года нисколько ни ослабевал, а порой даже приобретал особую остроту, как это было, например, в 1839 году. “Малороссийские песни со мною”, – сообщает он Погодину в середине августа этого года из Мариенбада. “Запасаюсь и тщусь сколько возможно надышаться стариной”. Гоголь в это время размышляет об Украине, её истории, её людях, и новые творческие замыслы будоражат его сознание. В конце августа того же года он пишет Шевыреву: “Передо мною выясняются и проходят поэтическим строем времена казачества, и если я ничего не сделаю из этого, то я буду большой дурак. Малороссийские ли песни, которые теперь у меня под рукою, навеяли или на душу мою нашло само собою ясновидение прошедшего, только я чую много того, что ныне редко случается. Благослови!”.

Усилившийся осенью 1839 года интерес Гоголя к истории и к фольклору был связан с задуманной им драмой из украинской истории “Выбритый ус”, а также с работой над второй редакцией “Тараса Бульбы”. Пришлось снова обратиться к написанным в различное время черновым наброскам новой редакции, заново многое переосмыслить, устранять некоторые случайно вкравшиеся противоречия. Например, в черновом варианте одной из глав Кукубенко умирал, а в последующей главе, которая должна была служить продолжением предыдущей, снова оказывался участником баталий и т. д. Интенсивная работа продолжалась в течение трёх лет: с осени 1839 года до лета 1842.

Вторая редакция “Тараса Бульбы” создавалась одновременно с работой Гоголя над первым томом “Мёртвых душ”, т. е. в период наибольшей идейно-художественной зрелости писателя. Эта редакция стала глубже по своей идее, своему демократическому пафосу, совершеннее в художественном отношении.

Существенно обогатился историко-бытовой фон повести, были введены новые подробности в описании Сечи, сражений, заново написана сцена выбора кошевого, намного расширена картина осады Дубно и т. п.

Самое же главное в другом. В первой, “миргородской”, редакции “Тараса Бульбы” движение украинского казачества против польской шляхты ещё не было осмыслено в масштабе общенародной освободительной борьбы. Именно это обстоятельство побудило Гоголя к коренной переработке всего произведения. В то время как в “миргородской” редакции “многие струны исторической жизни Малороссии” остались, по словам Белинского, “нетронутыми”, в новой редакции автор исчерпал “всю жизнь исторической Малороссии”. Ярче и полнее раскрывается здесь тема народно-освободительного движения, и повесть в ещё большей мере приобретает характер народно-героической эпопеи.

Подлинно эпический размах приобрели во второй редакции батальные сцены. Вышколенному, но разобщённому воинству польской шляхты, в котором каждый отвечает только за себя, Гоголь противопоставляет сомкнутый, железный, проникнутый единым порывом строй запорожцев. Внимание писателя почти не фиксируется на том, как сражается тот или иной казак. Гоголь неизменно подчёркивает слитность, общность, мощь всей Запорожской рати.

В статье “О преподавании всеобщей истории”, написанной почти одновременно с началом работы над “Тарасом Бульбой”, есть несколько строк, существенных для понимания этой повести. “Всё, что ни является в истории: народы, события - должны быть непременно живы и как бы находиться перед глазами слушателей или читателей, чтоб каждый народ, каждое государство сохраняли свой мир, свои краски, чтобы народ со всеми своими подвигами и влиянием на мир проносился ярко, в таком же точно виде и костюме, в каком был он в минувшие времена. Для того нужно собрать не многие черты, но такие, которые бы высказывали много, черты самые оригинальные, самые редкие, какие только имел изображаемый народ.” Хотя Гоголь не касается здесь специфических задач, стоящих перед автором исторического романа, но цитированные строки помогают многое понять не только о теоретических взглядах Гоголя на историю, но и в его художественно-историческом методе.