Там дамы щеголяют модами,

Там всякий лицеист остер

Над скукой дач, над огородами,

Над пылью солнечных озер

Туда манит перстами алыми

И дачников волнует зря

Над запыленными вокзалами

Недостижимая заря

Там, где скучаю так мучительно,

Ко мне приходит иногда

Она — бесстыдно упоительна

И унизительно горда.

За толстыми пивными кружками,

За сном привычной суеты

Сквозит вуаль, покрытый мушками,

Глаза и мелкие черты

Чего же жду я, очарованный

Моей счастливою звездой,

И оглушенный и взволнованный

Вином, зарею и тобой?

Вздыхая древними поверьями,

Шелками черными шумна,

Под шлемом с траурными перьями

И ты вином оглушена?

Средь этой пошлости таинственной,

Скажи, что делать мне с тобой —

Недостижимой и единственной,

Как вечер дымно-голубой?

II, 187-188

Нет девичьего стана—есть только вуаль; за вуалью—не «берег очарованный» и не «очи синие бездонные», а «глаза и мелкие черты». Она «бесстыдно упоительна И унизительно горда». Красота опошлена. И все же героиня стихотворения остается «недостижимой и единственной»—она противопоставлена «пошлости таинственной», трактуется как ее жертва. Стихотворение «Там дамы щеголяют модами » писалось одновременно с «Незнакомкой», но завершил его Блок через 5 лет.

Символика звуковых образов Блока развивалась под знаком непрестанного углубления смысловой сферы стихов. Таинственный мир звуков, непостижимых и роковых, с годами размыкал свой круг, приближаясь к живой жизни и людям, пока не слился с ними в одном нерасторжимом единстве, став частью неделимого целого «звук — живая жизнь».

В эволюции символики звука в образной структуре Блока отчетливо ощутимо движение от частного, конкретного, случайного к обобщенно-типологическому, всеохватывающему значению звуков, к стихии звукового напора и от нее — к всеобщей звуковой гармонии.

Заключение.

В стихотворении 1902 г. под заглавием «Religio» Блок писал:

Любил я нежные слова,

Искал таинственных соцветий .

В самом деле, именно цветовая символика и вообще зрительная образность — основная черта поэтической модели мира, созданной Блоком. Но Блок не только искал таинственных цветовых соответствий: он прислушивался и к таинственным звуковым соответствиям окружающего мира. В 1919 г. в предисловии к поэме «Возмездие» он говорит: «Я привык сопоставлять факты из всех областей жизни, доступных моему зрению в данное время, и уверен, что все они вместе создают единый музыкальный напор». Музыкальное ощущение явлений находит выражение у Блока как посредством повторяющихся образов, подобных лейтмотивам его лирических циклов и поэм, так и посредством тонкой проработки звуковой ткани и ритмического разнообразия его стиха. Ритм и звук в его поэзии очень часто несут совершенно определенную информацию, улавливаемую читателем синэстетически, на подсознательном уровне.

Поясним понятие синестетизма.

Слово "синестезия" происходит от греческого synaisthesis и означает смешанное ощущение (в противовес "анестезии" - отсутствию ощущений). Синестезия - это явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств, иными словами, сигналы, исходящие от различных органов чувств смешиваются, синтезируются. Человек не только слышит звуки, но и видит их, не только осязает предмет, но и чувствует его вкус.

Синестезией называют прежде всего межчувственные связи в психике, а также результаты их проявлений в конкретных областях - поэтические тропы межчувственного содержания; цветовые и пространственные образы, вызываемые музыкой; и даже взаимодействия между искусствами (зрительными и слуховыми) (по Б.М. Галееву).

В чем же суть понятия "межчувственная связь" (синестезия), ее функций в искусстве? Речь идет о взаимодействиях в полисенсорной системе чувственного отражения, возникающих по принципу ассоциации. Простейшие связи, как известно, - "ассоциации по смежности", а наиболее значимые для искусства это "ассоциации по сходству". Сходство может быть сходством по форме, структуре, гештальту(форме/виду) слухового и зрительного образов (например, на этом строится аналогия: мелодия-рисунок). Сходство может быть и по содержанию, и по эмоциональному воздействию (на этом основаны, например, синестетические аналогии "тембр-цвет", тональность-колорит"). Последний тип синестезий наиболее характерен искусству, и при признании связующего посредничества высших, "умных" эмоций, в формировании синестезий можно усмотреть участие мыслительных операция (пусть они и осуществляются чаще всего на подсознательном уровне). В связи с этим синестезию следует отнести к сложным специфическим формам невербального мышления, возникающим в виде "со-представления", "сочувствования", но отнюдь не "со-ощущения", как то трактуется согласно этимологии этого слова.

Таким образом, будучи специфической формой взаимодействия в целостной системе человеческой чувственности, синестезия есть проявление сущностных сил человека, но отнюдь не некий эпифеномен, и конечно же, не аномалия, а норма - хотя ввиду возможной "скрытости" своего происхождения в каждом конкретном случае она и недоступна для поверхностного научного изучения. Более того, синестезию можно охарактеризовать как концентрированную и симультанную актуализацию чувственного в широком спектре его проявлений: во-первых, "умноженная" сенсорность и, во-вторых, эмоции, осуществляющие как посредник это "умножение".

Мы не ставили целью работы подробно останавливаться на личности Блока, как типичного синестета, однако, считаем своим долгом, отметить, как тональность звуковых образов лирики А. Блока отражается на восприятии его стихотворений. Александр Блок, являясь одним из ярчайших представителей символизма, обладая синестетически развитой душевной структурой, явился подлинным певцом красок эпохи, ее «голоса» в мировой истории.

Поэтические образы Блока нельзя рассматривать как простые отражения реальных объектов или как обычные метафоры и метонимии, просто нагруженные каким-нибудь абстрактным смыслом. Его образы всегда сохраняют как конкретный, так и абстрактный смысл, т. е. являются символами. Голубые видения, розовые горизонты, белые храмы над рекой в его ранних стихах — и желтый петербургский закат, лиловый сумрак, ночь, улица, фонарь, аптека в его поздних стихах, — все это одинаково сопротивляется истолкованию на одном только уровне значения, потому что все это нагружено сложной полисемичной информацией.

Центральный образ ранней блоковской лирики (1901 —1902), образ Прекрасной Дамы, порой воплощает реальные черты Любови Дмитриевны Менделеевой, будущей невесты и жены поэта, но гораздо чаще это возвышенный символ Вечной Женственности. Само имя «Прекрасная Дама» содержит в своих ударных слогах два компактных звука «а». Дистинктивный признак компактности обычно ассоциируется с ощущением простора, полноты, завершенности, величия, уравновешенности, силы и мощи. Все эти и подобные ощущения можно свести к понятию устойчивости. Поэтому не приходится удивляться, что в некоторых стихотворениях о Прекрасной Даме эти ударные «а» господствуют в первых же строках: «Она молода и прекрасна была' .», «Она росла за дальними горами .», «Она стройна и высока .», «Ты в поля отошла без возврата .»