В этом небольшом отрывке прослеживается мысль о том, что русские христиане были неистинными, что обряды совершались только формально. В народе ходили слухи о воровстве в кругах духовенства, и это действительно было так. Трудно было добиться доверия у народа, нагло обманывая и обворовывая его.

Во времена Гоголя церковь яростно преследовалась, но отвечала на это спокойствием и равнодушием. Этот факт подчеркивает в письме к гр. А П.Т…му и сам Гоголь. Он говорит: «Зачем хотите вы, чтобы наше духовенство, доселе отличавшееся спокойствием, столь ему пристойным, стало в ряды европейских крикунов и начало, подобно им, печатать опрометчивые брошюры?» Сам Гоголь говорил, чтобы защищать церковь в это ненастное время, необходимо было самому прежде ее узнать. В то время церковь вообще мало кто знал. Но духовенство не бездействовало. И Гоголь был уверен и утверждал, что где-то в глубине монастырей и в тишине келий готовятся неопровержимые сочинения в защиту церкви нашей. Церковь действовала медленно, не спеша, обдумывая все поступки, молясь и воспитывая самих себя. Некоторые говорили, что церковь была безжизненна, но они говорили неправду, потому что церковь есть жизнь. Но ложь та была выведена логически и сформирована правильным выводом, но правда скрывается в том, что мы безжизненны, а не церковь. Гоголь говорил и о том, что защищать русскую церковь в его время равносильно тому, что уронить ее, и что есть для всех одна пропаганда – жизнь, и только жизнью люди должны люди защищать церковь. С философской точки зрения Гоголя мы должны благодеяниями и чистотой душ возвещать истину на стороне церкви. Ходили слухи во времена Гоголя, что духовенство и вовсе отстранено от прикосновения с жизнью. Но эта нелепость не имела существенной доли правды. Духовенство было ограничено в его соприкосновениях с людьми. «Попы становились дурными, что чересчур сделались светскими». Во времена Гоголя положение церкви было сложное, но не было такого положения, из которого бы христианская церковь не нашла бы выхода.

Петербургские повести и их значение. Невский проспект.

Сочетание юмора и драматизма, а порой и трагизма очень характерно для цикла повестей Гоголя, которые принято называть «петербургскими». К ним относятся «Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Записки сумасшедшего» и «Шинель».

Петербург в начале XIX века был одним из красивейших и богатейших городов Европы. Его величавую и строгую красоту воспел в «Медном всаднике» Пушкин, отразив двуликость Петербурга. Н. В. Гоголь развивает и углубляет эту тему в своих петербургских повестях. В них предстает перед нами и город владельцев «роскошных палат», и город жалких лачуг, в которых селились бедные чиновники, ремесленники, нищие художники. И эти два Петербурга писатель показывает в сложных взаимосвязях, как бы сталкивая их между собой.

В духе беспощадной сатиры изображает Гоголь людей высших кругов столичного общества. И повести «Невский проспект» перед читателем предстает толпа чиновников с их женами, совершающая предобеденную прогулку. И мы не встретим там человеческих лиц, но зато увидим «бакенбарды… пропущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстук, бакенбарды бархатные, атласные, черные как соболь или уголь…», встретим усы «никаким пером, никакою кистью не изобразимые», увидим тысячи сортов шляпок, платьев. Перед нами проходит парад туалетов, причесок, искусственных улыбок, что свидетельствует о том, как мелки и пусты эти люди, стремящиеся произвести впечатление не своими человеческими качествами, а лишь изысканностью внешности.

За внешним изяществом и блеском жизни высших кругов чиновничьего общества скрывается нечто низменное, бездушное, безобразное. Автор говорит: «О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Все обман, все мечта, все не то, что кажется!»

Но вот на этом Невском проспекте, озаренном призрачным, таинственным светом фонарей, блеском зеркальных стекол проносящихся с шумом роскошных карет, среди самодовольной нарядной толпы мы видим молодого скромного человека. Это художник Пискарев. Он доверчив, чист, он влюблен в прекрасное и ищет его повсюду. Гоголь изображает встречу Пискарева с юной красавицей. Она проводит его в свой дом, который оказывается грязным притоном. Здесь пьянствуют те же самые богообразные чиновники, которые с такими добродетельными лицами гуляют по Невскому проспекту.

Молодой художник обманулся в своих надеждах. Его чистые чувства осмеяны и растоптаны. Пискарев не выдерживает столкновения с жестокой и грязной действительностью и погибает.

В повести «Записки сумасшедшего» Гоголь изображает трагическую судьбу человека, задохнувшегося в пустом мертвом мире власти чинов и золота. К мелкому чиновнику Поприщину окружающие его люди относятся с презрением, потому что у него «нет гроша за душой», потому что он «нуль, больше ничего». Поприщину поручено ходить в кабинет директора департамента чинить перья. Мир роскоши, в котором живет семья директора, восхищает и подавляет маленького чиновника. Но все это очарование роскошной жизнью знати постепенно меркнет для Поприщина, ибо к нему в генеральском доме относятся, как к неодушевленному предмету. И в его сознании пробуждается протест против социальной несправедливости. Он мечтает сам стать генералом, но только для того, чтобы заставить всех этих напыщенных гордостью людей склонить головы перед ним, «только для того, чтобы увидеть, как они будут увиваться…»

Поприщин сходит с ума. Ему кажется, что он читает переписку комнатных собачек, которые рассказывают ему о жизни генерала, его дочери. На самом же деле это все мысли самого Поприщина, который начал понимать, как пуста и бессмысленна жизнь, как ничтожны идеалы этого высшего чиновничьего мира. Главная забота генерала - дадут или не дадут ему орден, за кого выдаст он замуж дочь, за камер-юнкера или генерала.

Поприщин воображает себя королем Испании. Эта болезненная идея возникает у героя повести как результат постоянного унижения его человеческого достоинства. Поприщина увозят в дом умалишенных. С ним там обращаются жестоко, бесчеловечно, сторожа избивают его палками. Повесть кончается монологом Поприщина, полным отчаяния и сознания своей беззащитности: «Спасите меня! возьмите меня! Матушка, спаси твоего бедного сына! посмотри, как мучат они его!» И в этих словах звучит не только голос одинокого больного Поприщина. Это и крик души простого человека-труженника, угнетенного, бесправного в Российском самодержавно-крепостническом государстве.

С повестью «Записки сумасшедшего» тесно связана повесть «Нос». Внешне она может произвести впечатление какой-то веселой сказки. Но, как часто бывает у Гоголя, сказка при внимательном чтении оборачивается былью, а смех – горечью и грустью. В повести «Нос» углубляется сатирическое изображение представителей высшей бюрократической среды.

Коллежский асессор Ковалев, приехавший в Петербург с намерением сделать карьеру и жениться на богатой невесте, однажды утром, взглянув на себя в зеркало, обнаружил на лице «вместо носа гладкое место». Ковалев в отчаянии бросается на розыски своего пропавшего носа. Ведь без носа не появишься в официальном учреждении, в светском обществе, не прогуляешься по Невскому проспекту. Рушатся все надежды на успех. А между тем становится известным, что нос Ковалева всюду появляется в городе, ездит в карете, носит расшитый золотом мундир, шляпу с плюмажем, уже перегнал в чинах своего хозяина. Он статский советник.