В этом бунте немецкого "третьего сословия" против феодализма, бунте, в котором литература и философия являлись превосходным орудием борьбы выступающего юного бюргерского класса с феодально-абсолютистским строем в целом, борьбы против раздробленности Германии на мелкие государства, против наглого хозяйничанья чиновников и попов, против дворянства и высших слоев одворянившейся буржуазии - руководящую роль играли Гете и Шиллер. Но тут необходимо немедленно же дифференцировать раннее творчество этих двух писателей: в то время, как Шиллер выражал идеологию крайнего левого крыла "третьего сословия", наиболее эксплуатируемой феодализмом угнетенной части мелкой буржуазии, - Гете был идеологом средней городской буржуазии (крупной еще не существовало). Гете родился в Германии тогда в семье зажиточного франкфуртского патриция, старого республиканца и врага князей, и поэт впоследствии любил подчеркивать, что они, франкфурские патриции, не считали себя ниже всех этих князьков. Этот молодой бюргер начал свою литературную деятельность сборником стихов, в котором он еще подражал рококо с его взглядом на любовь, как на чувственную забаву, на природу, как на декорацию и т. д. После этих, несамостоятельных еще шагов, в творчестве Гете наступает перелом - в Страсбурге, куда его посылают учиться - после встречи с Гердером. Не то, чтобы старший писатель "обратил" его в "штюрмера" - нет, для этого поворота у молодого франкфурского патриция были и без того налицо все данные, - но общение с Гердером дало ему новые импульсы, и особенно работы об Оссиане, Шекспире и народной поэзии оказали на него сильное влияние. Спинозист по своему мировоззрению, Гердер был не только одним из блестящих представителей плеяды великих революционных бюргерских идеологов: своими трудами он указал путь в литературе молодому бюргерскому движению. В своей книге о Шекспире он старается истолковать творчество великого драматурга, исходя из "духа" его народа и эпохи, его "среды", он пытается об'яснить его "дикую" драматическую композицию, противопоставляя его классической драме, и этим он не мало способствовал пониманию Шекспира молодежью. Гете переключается прежде всего тематически: вместо образа пастушки первого сборника стихов он выводит образы ткачихи, охотника, мельника или девушки, защищающей своего "незаконнорожденного" ребенка перед должностными лицами церкви и государства. Его отношение к "существующему", к феодально-бюрократическому строю выявляется, как резко отрицательное. Первое действительно гениальное произведение, в котором Гете ставит вопрос об историческом конфликте двух "лагерей" в обществе, - это драма "Гец фон Берлихинген" (1773).

Маркс в одном письме к Лассалю говорит о Геце, что "в названном жалком субъекте трагическая оппозиция рыцарства против императора и князей дана в своей адекватной форме и поэтому Гете справедливо сделал его своим героем". Маркс, - как впрочем и Гегель, - считал Геца представителем погибающей эпохи и очень высоко ценил поэтическое чутье Гете именно за то, что он выбрал своей темой типичный всемирно-исторический конфликт. Гете, в прозаической форме, на подобие исторических хроник Шекспира, выводит в Геце образ бунтовщика против императора и его рыцарско-придворных прислужников - князей и городов. Хотя Гец и чинит самовластную расправу, грабит купцов, ведет войны, становится во главе восставших против феодалов крестьян - он это делает во имя "справедливости" и защиты угнетенных - он сильный и своевольный гений; но когда возглавляемое им крестьянское движение принимает заостренные классовые формы - он отходит от него. Бунтарь слабого, умирающего рыцарства не в состоянии понять истинного смысла крестьянского восстания, не может объединиться с городами против императорской власти - революция крестьянства, вовлечение широких народных масс в это движение - для него только стихийный хаос, он покидает все и, разочаровавшись в "своеволии" славного гения, ищет спасения в смерти, в слиянии с матерью-природой.

В истории Геца Гете привлекал именно этот момент всемирно-исторического конфликта и бунт "сильной личности", в котором штюрмеры, руководители без армии, видели выход из своего положения в борьбе с феодализмом. В драме "Гец" с большой яркостью воплощены спинозистские и руссоистские идеи Гете: с одной стороны он чрезвычайно любовно обрисовывает деятельность и окружение Геца и его родных, - в них сильна связь с природой, и отсюда проистекает прямодушие, цельность, незнающая сомнений энергия, здоровье; с другой же стороны дается яркое изображение чрезмерной утонченности изнеживающей цивилизации, неразборчивой в средствах хитрости, неуверенности в себе - Вейслинген и его сообщники в цитадели приверженцев императора - в епископском замке. Этот контраст двух миров проводится вплоть до мельчайших подробностей.

Молодой Гете-штюрмер создал много образов-бунтарей. Опять-таки не случайно, что подобный протест против феодального общества у этого идеолога бюргерства проявляется в религии. Немецкое бюргерство, повторяем, находилось на более отсталой ступени развития, чем, например, французская буржуазия, которая к этому времени уже приступала к политическому, активному действию. В 1772 г. Гете отходит от позитивного христианства и становится спинозистом. Его бунт против феодального общества принимает отныне форму протестантства, восстающего против тирана-бога. В наброске к эпосу "Вечный жид" Гете задумал странствие со своим героем Агасфером через все века, намереваясь сатирически высмеять христианство в важнейшие исторические моменты его развития, издеваясь над религиозным ханжеством, попами, догматами. Наибольший интерес в этом отношении представляет набросок "Прометей". Этот образ непоколебимого борца за свободу человечества, тирана, бросающего гордый вызов земным и небесным вседержителям - как нельзя лучше соответствовал настроениям бунтаря - Гете. Прометей, образ древне-греческой мифологии, созданный в античной литературе Эсхилом, обращается к посланнику Зевса, нагло захватившего творческую силу вселенной, со словами: "Никогда, поверь мне, не соглашусь я променять мой несчастный жребий на твое рабство. Лучше быть прикованным к этой скале, чем быть холопом на побегушках у Зевса". Он - низвергнутый титан, ибо род богов, во главе с Зевсом, захватил власть, низвергнув титанов, тех самых титанов, от которых происходит Прометей. Но он спускается на землю и создает из глины, с помощью Минервы, богини мудрости, людей, равных ему самому, которые так же, как и он, не должны почитать узурпатора Зевса:

Взгляни сюда, Юпитер,

На мир мой: он живет!

По своему я образу их создал,

Род, равный мне,

Чтобы страдать и плакать,

И ликовать, и наслаждаться,

И на тебя не обращать внимания

Как я!

Прометей-бунтарь, которого Маркс еще в своей докторской диссертации называл "благороднейшим святым и мучеником в философском календаре", выражает протест штюрмеров против феодальной тирании и ее идеологической надстройки - христианства, говоря Зевсу: