Этот рассказ построен на психологии, взаимоотношении характеров. На искреннее выплескивание Артуром чувств, Ли отвечает продуманной, искусной ложью, причем читатель может лишь предполагать, во имя чего она: то ли Джоанна, которую Ли покрывает, действительно заслуживает этой лжи, то ли лгать «седовласого» заставляют его личные мотивы, такие, как, например, любовь. Но искренность речи Артура склоняет ко второму.

В этом разговоре один, доведенный до отчаяния неизвестностью и беспокойством, пытается найти утешение у того, который все знает, скрывая это свое знание, и лжет. Артур, как мне кажется, действительно любит Джоанну, даже теряя ее, в полубезумной попытке освободиться от нее говоря обидные о ней вещи и обещая забыть ее, не может удержать идущие от сердца, искренние и чистые чувства, которые, иногда меняя тон разговора на нежный и тронутый болью. Действительно, он очень хорошо понимает, что они не подходят друг другу, он пытается убедить себя, что не любит ее, да и как можно ее любить – она ведь жалкое, глупое существо, - но воспоминания, мелкие трогательные детали, запоминающиеся лучше всего (именно такие детали у Селинджера – признак действительно глубоких и откровенных чувств) крушат все его попытки убить в себе любовь. Наверное, Джоанна действительно недостойна такой любви, она и правда всех мужчин, независимо от их возраста, вида и характера называет «ужасно симпатичными», но не любить ее Артур не может.

И тем более странным кажется конец рассказа, где Артур совершенно неожиданно начинает врать, меняя все принятые решения на противоположные. Остается только догадываться, какие причины побудили его так поступить. Первое приходящее в голову – может быть, он сошел с ума? Просто не выдержал беспокойства, напряжения, своих странных мыслей? Но это было бы слишком просто, скорее, он успокоился, обдумал все, наверное даже, ему стало стыдно перед Ли за такое бурное и откровенное излияние чувств, может, он действительно был уверен в том, что Джоанна вернется, или ему очень этого хотелось, и он решил предвосхитить ее возвращение, да и просто оправдать себя перед Ли. Люди часто говорят, что у них все хорошо, когда все далеко не так. Но зачем скрывать истинные чувства от близких, понимающих людей? Неужели Ли мог за несколько минут перестать быть для Артура близким человеком, перед которым он так раскрылся, и стать чужим, человеком, которому никогда не признаешься в истинном положении вещей, если оно плохое?

Джоанна, сидящая рядом с Ли, весь рассказ не перестает быть для автора «женщиной» - он даже не назвал ее ни разу по имени. Но, очевидно, именно о ней шел разговор. Нежность, которая до разговора наполняет комнату, улетучивается с его завершением. Джоанна, представшая перед нами в совершенно другом обличье, чем во время любвеобильной речи Артура, откровенно льстит Ли, играя в какую-то свою тонкую психологическую игру. «Боже мой, я чувствую себя настоящей дрянью…» - произносит она, разве возможно поверить в искренность этого заявления? Но «седовласый верит», его Джоанна околдовала, вероятно, так же, как и Артура своей темной синевой глаз.

Джоанна – своеобразная пародия на ребенка, она скорее инфантильна, чем действительно непосредственна и непредсказуема. Она играет с людьми, и судя по всему, это единственное, что забавляет ее в жизни. Ничего не может быть хуже для Селинджеровского персонажа, чем когда автор изображает его как пародию, а тем более – пародию на ребенка. Артур же действительно считает Джоанну ребенком, он не видит притворства, легко давая себя обмануть. В этом рассказе нет ни одного персонажа, к которому автор действительно испытывал бы симпатию. Даже Артуру, к которому, казалось бы, можно относиться с жалостью, он не может простить его заблуждений.

Не бывает однозначных суждений, так же, как не бывает единой правды. И если говорить о правильности и ошибочности чьих-то оценок и мнений, то нельзя полагаться на выбранный, возможно, интуитивно, или же продуманно, путь, если ему нет альтернативы. Неизвестно, что значит для автора его произведение, все наши оценки, сравнения и мысли по этому поводу могут рассматриваться только как сугубо индивидуальное мнение – не более того. Они могут быть близки авторским, но даже степень их близости никто не способен определить однозначно.

Селинджер – один из самых неоднозначных авторов из мне знакомых. Он маскирует свои чувства, что дает в его произведениях огромный разгул фантазии. Любая деталь значительна, упустить ее – значит не понять. Ведь главное – не проанализировать поступки героя, не увидеть в его характере какую-то показательную черту, главное – понять, почему автор наградил своего героя всем, что у него есть. Особенно это касается именно творчества Селинджера, и самое главное достоинство любого его произведения – не его новшество, не язык, которым оно написано, не идеалы и не художественная выразительность, главное – что в них есть часть самого автора. И если все действительно обстоит именно так, то во всем вышенаписанном нет никакого смысла. Так почему бы не заняться его поисками?

* Галинская И.Л. Загадки известных книг. М.: Наука, 1986.

* Из статьи «Селинджер: тоска по неподдельности» А. Зверев

* «Селинджер: тоска по неподдельности» статья А. Зверева