Тема повести В. Козько «Скудный день» - оборванное войной детство, душевная незаживающая рана. Место действия - небольшой белорусский городок; время действия - 10 лет спустя после войны. Основное, что характеризует произведение, - это напряженный тон повествования, который зависит не сколько от сюжетного развития событий, сколько от внутреннего пафоса, психологического накала. Этот высокий трагедийный пафос определяет весь стиль повести.

Колька Летичка /это имя дано ему в детдоме, своего он не помнит/, маленьким ребенком попал в концлагерь, где содержались дети доноры, у которых брали кровь для немецких солдат. Ни матери, ни отца он не помнит. А те нечеловеческие душевные и физические страдания, которые он испытал, вообще отнимают у него память о прошлом.

И вот через 10 случайно попав на судебное заседание, слушая показания бывших полицейских-карателей, мальчик вспоминает все, что с ним произошло. Страшное прошлое оживает - и убивает Кольку Летичку. Но смерть его предопределена теми событиями, которым уже больше 10 лет. Он обречен: никакие силы не способны восстановить того, что у него было отнято в детстве.

Крик Кольки, прозвучавший в зале суда, - это эхо зова о помощи всех детей, насильно отторгнутых от матерей: «Мама, спаси меня!» - закричал он на весь зал, как кричал на всю землю в том далеком 1943, как кричали тысячи и тысячи его сверстников.

Невозможно даже перечислить все произведения, воспевавшие героизм народа в Великой Отечественной войне. На могиле Неизвестного солдата в Москве высечены слова: «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен» Книги о войне тоже похожи на памятник погибшим. Они решают одну из проблем воспитания - учат молодое поколение любви к Родине, стойкости в испытаниях, учат высокой нравственности на примере отцов и дедов. Их значение все более возрастает в связи с огромной актуальностью темы войны и мира в наши дни. Оружие писателя - вклад в общее дело борьбы за мир.

То было время «великого перелома» — семилетие между 1927 и 1934 годами, которое ныне являет нам как трудно по­стижимое сочетание созидательского энтузиазма и возрастаю­щей трагичности. Уже утверждался сталинский культ и в хо­де «сплошной», «ударной» коллективизации, в обстановке «головокружения от успехов» множились числом незаконные «раскулачивания», аресты и ссылки. Но все это, до какой-то поры, воспринималось подавляющей частью современников как неизбежные издержки и жертвы борьбы за социализм в ходе его развернутого победного строительства

Людям, особенно тем, кто сумел, на их взгляд, избавиться от груза дореволюционных предрассудков и радостно почув­ствовать свою приобщенность к ритмам и лозунгам времени, на некий срок помстилось тогда наивно и счастливо, что они окончательно познали законы исторического развития и даже овладели главными его рычагами, потребными для возведения еще небывалого в веках государства трудящихся.

Отсюда — крайне характерное для тех бурных лет страст­ное, можно даже сказать пристрастное, отношение к истории и к современности в их сопоставлении и контра­стах. Хозяйски «осваивает» историю и набирающая зрелость наша литература.

В том же направлении развивалась и оборонная тема. Военная угроза росла, и в ответ на нее росли Вооруженные Силы Страны Советов. Проблема патриотизма и воинского долга, отношения между командиром и подчиненным, склады­вающийся облик советского военного профессионала — вот что интересовало локафовских.

Книги о борьбе за человеческое достоинство поколения сороковых . годов, своей военной молодостью подтвердившего веру в возможность торжества человечности, в человеческое братство, становятся совре­менными сегодня, когда мир силится выработать новое мышление, когда речь идет о том, что люди на земле либо будут жить все вместе, либо все вместе погибнут. Не исчерпаны идеалы славного поколения, время приносит подтверждение их правоты. В решение новых задач, стоящих перед людьми нового времени, включен опыт «единого брат­ства воинского».