«Младенец Геракл, удушающий змей, подосланных Герой» - одно из наиболее известных произведений знаменитого английского живописца XVIII века Джошуа Рейнолдса (1723 – 1792).

Историческая картина, без уточнения содержания, была заказана художнику в конце 1785 года Екатериной II, не только покупавшей целые коллекции памятников искусства прошлого, но и приобретавшей картины и статуи у виднейших современных мастеров.

Отказавшись от использования сюжета, подсказанного ему известным английским филологом и лексикографом С. Джонсоном («Петр Великий в Дептфорде обменивается платьем с плотником, отправляясь работать в док»), Рейнолдс остановился на «Младенце Геракле», мотивируя свой выбор в письме к Потемкину следующим образом: «Я избрал темою сверхъестественную силу Геракла еще в младенчестве, ибо сюжет этот допускает аналогию (по крайней мере, отдаленную) с недетской, но столь известной мощью русской империи. Я думаю, ваше сиятельство, что я первый использовал этот сюжет, по крайней мере во всем объеме, и именно так, как его описывал Пиндар»…

«…Царица богов, одержимая гневом, тотчас же посылает змей. Они, открыв двери, проникают в обширный покой в глубине дома и стремятся обвиться вокруг детей и вонзить в них свои страшные зубы. Но Геракл, подняв голову, вступает в свой первый бой: своими цепкими руками он схватывает обеих змей за шеи и постепенно жизнь оставляет их страшные тела.

Невыносимый страх сковал женщин, находящихся у ложа Алкмены. Она, неодетая, вскочив с постели, также старается спастись от чудовищ.

Быстро прибежали все полководцы из племени Кадма в своем медном вооружении. Потрясая обнаженным мечом, пришел Амфитрион, подавленный острым горем. Ибо свое, личное, всегда подавляет, но быстро успокаивается сердце перед чужим несчастьем.

Он был охвачен смятением тягостным, но и приятным, ибо он увидел чудесную отвагу и силу сына. Тогда… он призвал к себе Тиресия, истолкователя высоких замыслов Зевса…»

Так излагает Пиндар, великий греческий лирик V века до нашей эры, в Оде первой к Хромию Этнейскому, победителю в состязании на колесницах на Немейских играх, первый подвиг сына Зевса и смертной женщины Алкмены, Геракла, которого ревнивая Гера задумала погубить при рождении. Единственное отклонение от текста Пиндара Рейнолдс допустил в фигуре Алкмены. У Пиндара она сама пытается спастись от змей – на картине же она бросается к ребенку, как бы тревожась только о нем. Рейнолдс повторяет неточность английского перевода, где говорится: «…одержимая страстью мать вскакивает с постели, чтобы спасти ребенка или погибнуть вместе с ним». Разница вполне естественная для представителей разных культур, разделенных более чем двадцатью столетиями.

Картина очень близко следует литературному тексту и воспроизводит и основной эпизод, и ряд намеченных поэтом деталей. Торжественный тон оды, эффектные сопоставления в ней полярных друг другу страстей, эмоций, свойств – любовь и ненависть, ужас и восторг, слабость и сила – художник передает путем сопоставления светлого и темного, большого и малого, динамического и спокойного.

Смятение царит вокруг деревянной резной колыбели, где, лежа на львиной шкуре, откинув в сторону измятую белую простыню, сосредоточенный и невозмутимый ребенок борется с гигантскими змеями. Справа – группа взволнованных женщин: над маленьким сыном склонилась подбежавшая мать; служанки теснятся поблизости; их беспокойные позы, разнообразные поклоны и повороты голов как бы ведут вихревую линию движения снизу, с переднего плана, вверх, в глубину картины. Слева мощным потоком устремляется к колыбели группа мужчин, освещая себе дорогу факелами; их блестящие шлемы и вооружение, тяжелые плащи, мужественные лица пронизывают мерным воинственным ритмом левую часть картины, как бы в противовес лихорадочной подвижности правой стороны композиции. На фоне дворцовой архитектуры монументальным силуэтом выделяется фигура Амфитриона, который остановился, подняв в правой руке четырехгранный короткий меч и вытянув перед собой левую в жесте изумления. У края впереди – седовласый пророк Тиресий, возведя к небу слепые глаза, предсказывает судьбу героя. А сверху, с темной тучи, смотрит на дело своих рук Гера, сопровождаемая своими обычными спутниками – павлинами.

Мощные, перебивающие друг друга линии движения еще усилены диагональю драпировки, завешивающей вход в покой; ее подобранный край, очертания которого сливаются с тяжелыми завитками мрачной тучи, несущей Геру, открывают вид на дворцовые стены: светлый фон, сопоставленный с темным передним планом, создает ощущение освещенного пространства за пределами спальни.

Несмотря на то, что смысловым центром огромной картины, изобилующей фигурами, является маленький мальчик, красочное ее построение и композиция продуманы с таким мастерством, что она производит впечатление монументального единства. Средоточием картины является выдвинутая на первый план колыбель с двумя близнецами; маленький Ификл – беззащитный испуганный ребенок – подчеркивает героический образ Геракла. Желтовато-розовые тела детей и белая простыня – самые светлые пятна на картине и сразу привлекают глаз; в остальных частях живопись построена на теплых золотисто-коричневых, темно-красных желтоватых тонах, создающих мужественное и торжественное сочетание. Впечатлению монументальности немало содействует и примененная здесь техника живописи: красочный слой очень плотен и имеет большую толщину; краски нагромождены буграми и гребнями и придают живописной поверхности оттенок суровой мощи, усиливая патетический характер произведения.

Картина «Младенец Геракл» с ее композиционной пышностью, красочным богатством и силой живописного мастерства является одним из интереснейших произведений Джошуа Рейнолдса.

Станковая живопись в Англии развилась сравнительно поздно. Лишь с конца XVII века можно говорить о наличии национальной английской школы, проявившей себя в это время почти исключительно в портретном искусстве.

Попытка создать живопись «большого стиля», значительную по содержанию и монументальную по форме, появилась главным образом во второй половине XVII столетия. Живопись эта родилась более чем через сто лет после буржуазной английской революции, в ответ на запросы верхушечных слоев английского общества – кругов, сложившихся и закрепивших свое руководящее место в жизни страны уже после социальных сдвигов предшествующего периода.

В это время была создана и Королевская академия (1768), объединившая вокруг себя ведущих художников Англии. Одним из виднейших членов-учредителей и первым президентом ее был Рейнолдс, не только большой художник и теоретик (его взгляды на искусство опубликованы в сборнике «Речей» и в ряде статей в философско-художественном журнале «Досужий»), но и широко образованный человек с общественным темпераментом, игравший видную роль в жизни искусства современной ему Англии. Его художественное мировоззрение отличается характерным для его времени эклектизмом. Рейнолдс преклоняется перед античным искусством и классическими канонами красоты, собирает и изучает произведения великих мастеров различных направлений – от Микеланджело до Рембрандта.