Огромной заслугой Шамиля было создание им единого, централизованного государство и 60-тысячной регулярной армии, состоявшей из пехоты, сильной конницы и артиллерии.

В годы Крымской войны все внимание Шамиля было направлено на внутреннюю жизнь имамата. Именно в эти годы основная масса горцев отшатнулась от мюридистского движения, так как наибы Шамиля и другие верхушечные слои государства переродились в феодалов и усилили гнет народных масс.

Наибы Шамиля, которые еще вчера по приказу имама уничтожали горскую феодальную знать, сами превратились в феодалов и грабили горцев-крестьян. Хотя вождь горцев и принимал эффективные меры для предотвращения обогащения наибов и даже создал специальную комиссию по проверке деятельности наибов и других руководящих лиц, но было уже поздно: остановить процесс обогащения и феодализирования знати Шамиль был не в состоянии. С 1850 г. до конца движения Шамиль заменил 65% наибов и управителей, многих наказал, но это не помогло35.

Хотя государство Шамиля – имамат – было создано в процессе народно-освободительного движения, однако интересы основного представителя этого движения – крестьян не были удовлетворены. Горская беднота, крестьянские массы продолжали оставаться эксплуатируемым большинством. Это выразилось и на последнем этапе движения (1851-1859).

Борьба горцев за независимость и Шамиль заинтересовали Турцию и ее англо-французских покровителей только тогда, когда началась Крымская война, когда сам султан стал нуждаться в помощи.

Горцы, ведущие борьбу с царской армией, могли быть сильными союзниками султана. И, сознавая это, султан Турции Абдул-Меджид в начале Крымской войны писал Шамилю, что он должен собрать войска, выступить на защиту ислама и показать свою «решительность во имя пророка». При этом Абдул-Меджид, льстя Шамилю, писал, что последний завоевал симпатии всех мусульман, и обещал привлечь на его сторону «правоверных» Азербайджана, Дербентского ханства, Табасарана, Кумыкии, Акуши и других владений36.

Однако для Шамиля и горцев султан-халиф не представлял собой уже «повелителя правоверных», для них он оказался нечестным мусульманином, нарушившим шариат, священные правила Корана.

Когда началась Крымская война и англо-франко-турецкие союзники, понимая, какую эффективную силу они могут обрести в тылу русской армии, стали засыпать Шамиля многочисленными посланиями, фирманами с громкими обещаниями о совместных ударах по царским войскам, ни Шамиль, ни его сподвижники уже не прельщались ничего не стоящими посулами.

Боевые действия горцев не были согласованы с турецким командованием. Они предпринимались по самостоятельным планам Шамиля и его сподвижников. Об этом свидетельствуют многие источники, в том числе даже царские официальные документы.

Шамиль и другие руководители восставших горцев Дагестана, Чечни и Северо-Западного Кавказа относились с недоверием к турецкому правительству и отзывались о Турции весьма нелестно.

В своих «Записках о Шамиле» современник и очевидец изучаемых событий царский офицер Руновский, приводя беседу Шамиля с его сподвижником, руководителем закубанских горцев Магомет-Амином, сообщал, что «рассказы его о Турции произвели, по-видимому, на Шамиля то действие, что утвердили в нем невыгодное о ней мнение, которое он имел прежде»37.

Тому же Руновскому Шамиль в беседе с ним заявил: «турецкий султан знал, что я — глава мусульман Кавказа, знал, какое большое дело я делаю, и ни одного раза не полюбопытствовал узнать о моем положении, никогда не присылал спросить о здоровье и о делах»38.

Далее Руновский писал: «Говоря о Турции, Магомет-Амин отзывался о турецком правительстве . не в слишком лестных выражениях и даже попросту поругивал их, к чему, впрочем, он имеет некоторое основание»39.

Другой представитель военной историографии Н. Ф. Дубровин, признавал, что Шамиль «не желал соединения с турками»40.

А главнокомандующий русскими войсками на Кавказе в последний период Крымской войны Н. Н. Муравьев писал: «Горцам, воюющим с нами за независимость, равно противно было всякое иго, и введение порядков, которых они могли ожидать от наших врагов, столько же было бы для них тягостно, как и наше владычество . Шамиль имел к соперникам нового рода едва ли не большее отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благотворители — союзники, хотя бы то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности»41.

На протяжении всей 25-летней борьбы горцев Турция всегда обманывала Шамиля, так и не оказав ему помощи. И потому Шамиль заявлял гневно, что турецкий султан и его двор хуже всяких гяуров. Он восклицал: « .если бы турки попались в мои руки, я изрубил бы их на двадцать четыре куска, начиная с султана»42.

В период Крымской войны движение Шамиля уже шло к закату. Большого влияния на исход военных действий на Кавказском фронте Шамиль не оказал. Его поход в1854 г. – на Кахетию и Тифлис окончился не так удачно, как он ожидал. В итоге, в начале августа 1859 г. на горе Гуниб состоялось последнее сражения Шамиля, в котором он попал в плен и был доставлен в С.-Петербург.

3.1. Действующий Кавказский корпус в военных операциях 1853- 1854 гг.

Крымская война на Кавказском фронте началась для России в конце 1853 г. с вторжения турецких войск на территорию Армении. Передовые подразделения Анатолийского корпуса турок внезапно вторглись в пределы Армении и начали грабить и опустошать армянские и азербайджанские села45.

В связи с этим нападением, 31 октября в Александрополь прибыл командующий действующим корпусом генерал-лейтенант В.О. Бебутов, который немедленно сформировал ударную группу в составе большинства Александропольского отряда.

2 ноября 1853 г. под Баяндуром (в 10 км от Александрополя) разыгрался бой между авангардом Александропольского отряда (17 тыс. человек) и 30-тысячным корпусом турок под командованием Абди-паши. В неравном бою русский отряд понес большие потери, но отбил все атаки. Исход битвы во много решил подоспевший вовремя отряд под командованием самого Бебутова, заставивший турецкую армию обратиться в бегство.

Один из участников этого сражения после писал: «неудача эта, конечно, не способствовала поддержанию обаяния русской силы и русского имени среди местного населения – армян, хотя и сочувствовавших нам, но находившихся между двух огней»46.

Манифест о войне с Турцией в действующий русский корпус поступил только 18 ноября 1853 г. К этому времени русские войска уже вели боевые действия, а турецкий главный корпус вклинился в Ахалцыхскую область Грузии, в Гурию и Армянскую область, к северу от Александрополя, где русский дислоцировался штаб.

В конце 1853 – начале 1854 г. на усиление Отдельного Кавказского корпуса прибыли 18-я пехотная дивизия с артиллерией, Новороссийский и Тверской драгунские полки47.

Накануне открытия военных действий на Кавказском фронте весной 1854 г., для противодействия противнику русские войска были разделены на 5 отдельных отрядов и подтянуты к русско-турецкой границе. К ним относятся: Александропольский отряд под командованием В.О. Бебутова, Гурийский и Ахалцыхский отряды под общим командованием Андроникашвили (ему же непосредственно был подчинен и резерв, расположенный в Боржоми) и Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта К.К. Врангеля48.