Оба исследователя усыпляют своих субъектов, главным образом, пассами (то есть проведением рук сверху вниз перед лицом и телом усыпляемого) и наложением своей правой руки на его лоб.

При этом магнетизируемый погружался постепенно во все более и более глубокий сон. Первой фазой выделения астрального тела является так называемая экстериоризация, то есть перенесение во вне чувствительности.

Насыщенный магнетическим флюидом, субъект начинает испускать его из себя настолько сильно, что вокруг всего его тела образуются пояса, обладающие чувствительностью при прикосновении к ним, само же тело субъекта становится нечувствительным.

При дальнейшем магнетизировании, с правой стороны субъекта, а затем и с левой, постепенно появляется по светящейся колонне, которые затем соединяются в одну и явственно принимают форму тела самого субъекта. Это и есть выделившееся астральное тело. Повинующееся воле магнетизера, астральное тело можно заставить выполнять различного рода действия: переноситься с одного места на другое, передвигать какие-нибудь предметы, даже довольно тяжелые, трогать присутствующих и т. п. Опыты производятся или в полной темноте, или же при слабом освещении.

Астральное тело видимо обыкновенно не всем, но лишь самому его обладателю и лицам с особенно развитым зрением (сенситивам).

Впрочем, есть способ сделать его ясно видимым. Для этого служат особого рода светящиеся экраны, на фоне которых астральное тело ясно видно, так же как и вообще магнетические флюиды.

Благодаря вышеописанным опытам удалось неопровержимо доказать столь давно проповедуемую оккультистами идею, что физическое тело само по себе бесчувственно и мертво и что чувствительность и жизнь, заключающиеся в нем, принадлежат высшим принципам нашего существа.

Действительно, если в вышеописанных опытах подставить, например, карманные часы к уху экстериоризированного субъекта, то он ничего не услышит. Для того чтобы тиканье часов было им воспринято, надо их поставить к тому месту астрального тела, являющегося точной копией физического, где должно находиться его ухо.

Так же дело обстоит и с другими органами чувств.

Астральное тело обыкновенно соединено с физическим флюидическим шнурком, без чего связь между двумя тела­ми могла бы окончательно порваться, и субъект мог бы умереть.

При выделении астрального тела, погруженные в аст­ральный план субъекты сталкивались неоднократно и с оби­тателями астрала, например, с так называемыми ларвами.

Пробуждение, при этого рода опытах, и обратное воз­вращение астрального тела достигается поперечными пас­сами и приложением левой руки магнетизера ко лбу субъ­екта, причем последний просыпался медленно, проходя в обратном порядке все степени магнетического сна .

В чем смысл магии?

Научное изучение феномена магии началось с исследования первобытной магии именно потому, что для современного человека характерно неверие в ре­альность магии и недооценка своих первобытных предков. Магия как экзотика, а не как элемент всякого человеческого действия и мировосприятия, - вот что привлекло внимание, прежде всего, когда социальная антропология открыла для всей образованной Европы многообразие иных культур: этого зверинца странных обычаев и менталитетов, паноптикума заблуждений и неэффективных, бессмыс­ленных ритуалов и обрядов.

У Дж. Фрэзера и Б. Малиновского — столпов британской социальной ант­ропологии — мы находим первые наброски, которые можно составить в некото­рую общую теорию магии.

Фрэзер: Психологическая основа магии — ассоциация идей, между которыми не существует реальной причинной связи; магия позволяет умному человеку доминировать над остальными, основывать королевские династии и новые госу­дарства, получать статус святых и богов после смерти; магия вырабатывает первые санкции, закрепляющие частную собственность и целостность, самосто­ятельность индивида. Таковы основные положения фрэзеровской концепции ма­гии, изложенные им в работах «Золотая ветвь», «Божественный король» и «Зада­ча Психеи».

Малиновский: Магия обеспечивает уверенность в ситуациях неопределенно­сти; магия создает церемониальную структуру торговли; магия часто организует коллективный труд; магия действует с помощью усиления социального давления на индивида; миф является схемой магического действия, которое нередко сво­дится к проговариванию мифа; магия представляет собой в основном языковый феномен и использует специальный высокопарно-сакральный язык, который от­личается от языка, применяемого в контексте трудовой деятельности и обще­ственных отношений; магия — предельный случаи, демонстрирующий силу и ак­тивность языка, так как всякий язык имеет магическую функцию; магия укрепляет неравенство людей в примитивных обществах; магия подтверждается чудесами, порождаемыми мистической верой. Эти положения сформулированы в «Магии, науке и религии», «Основаниях веры и морали», «Коралловых садах и их магии» и других работах Б. Малиновского.

Уже из этих выводов Фрэзера и Малиновского следует, что магия, в сущ­ности, закладывала социальную структуру первобытного общества, организовы­вала важнейшие формы деятельности, являлась основой развития индивидуаль­ности и сферой приложения всех духовных и практических новаций. Магия воплощала в себе фундаментальное и плодотворнейшее противоречие первобытной жизни. Так, она формировала новые социальные структуры, критикуя племенную повседневную реальность и мышление, и она также культивировала свободную индивидуаль­ность, сосредоточивая все формы творчества в «обожествленном еретике» — шамане. Именно магии оказалось под силу провести зарождающееся человечест­во по острию бритвы, убедить его в собственной сверхъестественной исключите­льности и внушить ему идею господства над природой в то время, когда вся реальная жизнь неопровержимо доказывала обратное. Найдя первое эффективное применение свободной игре воображения, магия описала и объяснила пугающе неохватный мир, упростила его, сделала более предсказуемым и возвела строительные леса его переустройства. И пусть даже эти леса регулярно рушились, хороня под обломками наиболее отважных первопроходцев — что с того! Нашим предкам, зато было кого хоронить с почестями, было о ком слагать легенды, было у кого учиться, было что восстанавливать и перестраивать, было что терять и что воскрешать.

Б. Малиновский пишет, что магия дает человеку ряд готовых ритуальных актов и стандартных верований, оформленных в определенную практическую и ментальную технику. Тем самым как бы воздвигается мост через те пропасти, которые возникают перед человеком на пути к его важнейшим целям, преодолевается опасный кризис. Функция магии заключается, по Малиновскому, в ритуализации человеческого оптимизма, в поддержании веры в победу надежды над отчаянием.

Определенные психологические объяснения магии предприняты были уже эволюционистской этнографией, функционализм пошел по другому пути, и только структурализм, взяв на вооружение фрейдистские и не­офрейдистские концепции, продолжил психологический анализ оккультного опыта.