Содержание

Введение

1. Двадцатые годы

2. Высшая школа. Наука

3. Культура и искусство

4. Советская и церковная интеллигенция

5. «Философский пароход»

6. Русская культура за рубежом

7. Шестидесятые

8. Каковы актуальные проблемы современного состояния отечественной культуры

Заключение

Литература

Введение

В разноголосице сегодняшних мнений отчетливее других слышны две интонации — позиции. Одна, поспешная и близорукая, опирающаяся для внешней убедительности на авторитетные высказывания философа Н. Бердяева о «новом средневековье» и поэта О. Мандельштама о «веке-волкодаве», объявляет семидесятилетнюю российскую культуру советской эпохи мрачной ямой тоталитаризма, то есть формы государства, характеризующейся полным (тотальным) контролем над всеми сферами жизни общества, не представляющей якобы никакого позитивного содержания. Другая — конкретно-историческая, аналитически объемная и взвешенная, учитывающая сложнейшие противоречия развития и тормозящие его причины, точка зрения, отбрасывающая прочь метания в крайности, скоропалительную смену полюсов и ядовитый нигилизм в угоду выгодной конъюнктуре. Именно эта позиция представляется нам исторически объективной и плодотворной.

Историю и культуру советской эпохи необходимо рассмотреть в реальных противоречиях общественной жизни, социальной психологии масс, в сопоставлении со всей русской культурой «серебряного века» и Русского зарубежья — составной частью всей отечественной культуры текущего столетия.

Социокультурная панорама советской эпохи — исключительно пестрая, мучительно-сложная диалектическая целостность. Кричащая противоречивость и неоднозначность свойственна как всей системе, так и составляющим ее элементам. Духовное, человечески живое и заветное в ней всегда причудливым образом сочеталось с игнорированием интересов отдельной личности, с бездуховностью административно-командной системы власти, тоталитаризмом, а кровная связь с многовековой историей народа — с официозным прославлением все той же системы: горы фальшивых исследований и произведений в самых разных жанрах, дифирамбов в различном исполнении . Так что сегодня закономерен результат: далеко не все сделанное в советской культуре выдержало строгую проверку временем, испытание «на разрыв» .

Вместе с тем культура советской эпохи есть особое явление социокультурного мышления, массовой психологии, связанной с российским и русским менталитетом, с традицией беспримерной политизации и игнорирования запросов и прав конкретной личности, с одержимым стремлением масс веровать в идеологические постулаты, с постоянной ориентацией на культ Государства, Отечества и недалекого лидера-пророка . Как правомерно отмечают современные социологи, для рассматриваемой эпохи, для ее рядового «колесика и винтика», типично известное состояние «зажатости» между прошлым и будущим, одержимой концентрации на «двоичности» (революция — контрреволюция, белые — красные, мы — они, наши — не наши и т.п.), с заявленной пафосной устремленностью вперед сочетается полное равнодушие к сиюминутному настоящему, к его важной роли в жизни любого конкретного человека. Ненаучной и аморальной выглядит позиция нынешних скоропалительных критиков, кто видит в культуре советской эпохи преимущественно мифологическую утопию, игнорируя ее многозначность и важные связи с духовными поисками в отдаленной и ближайшей российской истории. Суждения Н.Бердяева, Г.Федотова, И.Ильина и других известных философов культуры аргументирование убеждают нас в этом .

Сейчас нами осознано главное: советская культура и культура советской эпохи — явно не одно и то же. Многозначную и многослойную культуру советской эпохи нельзя сводить к воспеванию идеалов «светлого будущего» или безоглядного восхваления вождизма. Невероятно наивная утопическая вера, определяющая смысл миллионов других . Нельзя не помнить без внутреннего потрясения многих и многих из духовного пантеона России: А. Блока, Н. Гумилева, В. Маяковского, С. Есенина, О. Мандельштама, Н. Клюева, М. Цветаеву, М. Булгакова, А. Лосева, М. Бахтина, А. Солженицына . Поистине им несть числа!

В культуре советского периода нельзя не заметить официально признанную, «разрешенную», и выпадающую из традиционно догматических схем культуру инакомыслия и оппозиционности, «запрещенную» и «выдворенную» по идейно-политическим мотивам за рубеж, и даже культуру «андеграунда» — «подполья». Сходство и несходство их неоднозначных судеб в том, что они должны были стать послушным придатком тоталитарного государства, административно-партийной системы. Истинная духовность, трепетное обращение к национальным живительным истокам, общечеловеческим ценностям — вот что служило мерой и критериями настоящей культуры, которая с кровью и потом, трагедийно и сложно прорывалась через канонизированную классовость, безудержную политизацию, временные непонимание и забвение, тиранию.

В советском прошлом присутствует качественно иной духовный стержень, иная линия: не только «применительно к подлости», но и действительно связующие начала нашего пути с сегодняшним и завтрашним днем. В этом культура советской эпохи продолжает российский менталитет столетий. Нередко сочетается поиск общественной организации жизни, во многом философски звучащей (М. Шолохов, Л. Леонов, А. Платонов, М. Булгаков и др.), пытливый и многоплановый у разных творческих индивидуальностей (И. Глазунов, А. Шилов, К. Васильев, П. Корин и др.), и возвышенная самоотреченность, многотрудные думы о мучительной доле советского крестьянства (Ф. Абрамов, В. Белов, В. Шукшин, В. Распутин и др.) и многомиллионном вкладе граждан бывшего Советского Союза в великую победу, в спасение от фашизма мировой цивилизации (М. Шолохов, К. Симонов, В. Быков, Ю. Бондарев, В. Астафьев и др.) .

Обозревая сложную и драматическую историю советской эпохи, следует выделить несколько социокультурных десятилетий, отличающихся друг от друга принципиальным содержанием. Обоснованно назовем двадцатые, шестидесятые и восьмидесятые годы как основные этапы развития культуры некоторого плюрализма и инакомыслия по отношению к партийно-государственной идеологии, как стойкую опору пробуждающегося нового социокультурного мышления и сопротивления тоталитаризму («О, как я все угадал!» у М. Булгакова, «Душа моя страданиями человечества уязвлена стала!» — исповедально-потрясенная радищевская мысль как выражение гражданского и эстетического кредо А.Платонова, «Жить не по лжи!» как завет в этике А. Солженицына, «Что с нами происходит?» — граждански тревожный вопрос В. Шукшина современникам и потомкам .), как мощные прорывы к духовным ценностям.

1. Двадцатые годы

Двадцатые годы были самыми многообещающими в истории русской культуры советской эпохи. Хронологически почти целое десятилетие оказалось такой стадией развития общества, которая существенно отличалась как от предыдущей (Серебряный век), так и последующей (усиление партийно-государственной деспотии). Специфика двадцатых состояла, прежде всего, в возможности творческого плюрализма, в многообразии форм социально-экономического развития, в известной динамичности и еще открытости политической жизни, в небывалом для последующих времен духовном богатстве. Они выделяются активной деятельностью блестящей плеяды исторических личностей, выдающихся ученых и художников слова, по-разному воспринимающих мир, но активно участвовавших в его преобразовании (И.Павлов, Н.Вавилов, К.Диолковский, А.Чаянов, М.Булгаков, А.Платонов, М.Шолохов и многие другие). Поэтому не случайно те памятные годы при всей своей противоречивости явились временем альтернатив, возможностей диалога культур и инакомыслия, временем борьбы за то или иное будущее нашей страны. Выделение рождавших надежды двадцатых годов в особый этап советского общества связано и с новой экономической политикой (НЭП).