Курс, провозглашенный XIV съездом ВКП(б) в 1925 году был обозначен предельно ясно: превратить Советский Союз из страны, ввозящей оборудование, машины, орудия труда, в страну, самостоятельно производящую эту технику и тем самым обеспечивающую свою экономическую неза­висимость и оборонную мощь. Но какими путями решать намеченную задачу, какими темпами, в какой срок? Кон­кретно ответить на каждый из таких вопросов было нелегко. Председатель Госплана Г. М. Кржижановский, выражая взгляды руководства плановых органов страны, долгое вре­мя считал, что индустриализация должна пройти в СССР четыре основных этапа:

1) развитие добывающей промыш­ленности и расширение производства технических культур в сельском хозяйстве;

2) реконструкция транспорта;

3) обеспечение правильного размещения производитель­ных сил и общий подъем товарности сельского хозяйства;

4) развернутый фронт энергетики.

Переплетаясь между собой, сливаясь в единое целое, эти процессы, писал в 1927 году руководитель ГоспланаСССР, выведут индустриали­зацию страны на уровень, предшествующий развернутой фазе социализма. Таким образом, индустриализация мыс­лилась как политика, охватывающая все отрасли народного хозяйства и рассчитанная на длительные сроки"!

Нереальность, а потому и нецелесообразность одновременного решения такого комплекса вопросов в конкретных условиях строительства социализма в одной стране в числе первых понял Ф. Э. Дзержинский. Оставаясь руководите­лем чекистов, он в 1921—1923 годах одновременно возглав­лял и Наркомат путей сообщения. Здесь, по его признанию, он «убедился, что нельзя восстановить транспорт и желез­ные дороги, не разрешая проблем металла, топлива, не раз­решая вопросов товарообмена между городом и деревней». Это побудило его направить в Центральный Комитет партии и в правительство, в Госплан и ВСНХ СССР мате­риалы, в которых обосновывалась необходимость первооче­редного развития машиностроения и металлургии как базы общего подъема экономики страны, упрочения диктатуры пролетариата. Его доводы были приняты. Ставка на ме­таллопромышленность вскоре стала лейтмотивом всех важнейших документов, определявших практику и сроки промышленного преобразования страны.

Одним словом, спор между ВСНХ и Госпланом был сложным. Но что необходимо подчеркнуть: проходил он в творческой обстановке, при высокой, истинно партийной заинтересованности всех его участников в поиске вариан­тов, обеспечивавших в тех условиях более рациональное решение. В конце концов, Госплан принял за основу предло­жения ВСНХ. Летом 1928 года Г. М. Кржижановский уже прямо говорил о целесообразности проведения, прежде всего «индустриализации промышленности», то есть быстро­го и масштабного насыщения новейшей техникой в первую очередь этой отрасли советской экономики и ее приоритет­ного развития.

2.Индустриальное развитие СССР в годы первой пятилетки

Предложения ВСНХ были приняты и учтены при составлении первого в истории пятилетнего плана развития народного хозяйства, который обсуждал­ся в апреле 1929 года на XVI конференции ВКП(б), а за­тем был утвержден V съездом Советов СССР в мае 1929 го­да. Почему пятилетка? 1) обоснована темпом технического прогресса тех лет 2). средняя продолжительность строительства заводов и фабрик 3) За 5 лет сочетание в стране годы большой и малой урожайности уравновешивали друг другу.

Задания первой пятилетки, рассчитанные на период с 1 октября 1928 года до 1 октября 1933 года, составлялись тщательно. План по своему духу был пронизан идеей уско­рения. Небывало высокими темпами предстояло развер­нуть строительство новых предприятий и целых отраслей промышленности, возвести сотни крупных индустриальных центров и современных городов, рабочих поселков. Намеча­лось многократное увеличение производства едва ли не всех видов продукции, а также выпуск такой техники, какой страна в прошлом не имела. По общему мнению, план был напряженным. Из двух рассматривавшихся вариантов де­легаты съезда Советов утвердили максимальный.

Участвуя в обсуждении целевых установок плана и его основных заданий. Сталин неизменно делал упор на мак­симальное увеличение вложений в тяжелую промышленность и ее быстрейшее развитие. Но это не меняет того, что стратегия индустриализации, воплощенная в первом пятилетнем плане, разрабатывалась коллективно. А сам пятилетний план, в предисловии, к которому прямо говорилось о его преемственности по отношению к плану ГОЭЛРО, точно так же являлся «второй программой партии».

С самого начала курс на индустриализа­цию проводился как политика, направленная на упрочение государственного сектора. В 1926—1928 годах развитие промышленности предопределялось контрольными цифра­ми, утверждавшимися Госпланом СССР на очередной хозяйственный год. Уже тогда новостройки переставали быть редкостью, но основные средства расходовались еще на капитальный ремонт, на переоснащение действующих предприятий, при этом в -1927 году тяжелая промышлен­ность — группа «А» и легкая — группа «Б» росли примерно одинаковыми темпами, а в 1928 году легкая промышленность по темпам роста даже превзошла тяжелую.

Картина резко изменилась с переходом к первому пятилетнему плану. Именно с 1929 года начинается ускоренное осуществление политики индустриализации, связанной с громадным новым строительством и первоочередным развитием отраслей группы «А». Фиксируя этот качествен­ный сдвиг (по отношению к 1926—1928 годам), отметим два обстоятельства. Во-первых, указанный сдвиг был предусмотрен. Во-вторых, он еще более полно раскрыл пре­имущества плановой системы хозяйства и ее взаимосвязь с ростом государственной промышленности.[1]

Программа первой пятилетки была напря­женная.Но уже в июле—августе 1929 года ЦК ВКП(б) принял ряд решений о резком расширении вложений в раз­витие цветной и черной металлургии. Затем последовали другие постановления, касавшиеся сельскохозяйственного машиностроения, промышленности минеральных удобрений. Осенью того же года задания на второй год пятилетки были решительно пересмотрены. Точнее — существенно увеличены.

Объяснение такому шагу находят в причинах как внешнего, так и внутреннего характера; при этом отмечаются, прежде всего, такие явления: усиление международной напряжен­ности и стремление партии упрочить поворот бедняцко-середняцких масс к коллективизации, закрепить этот качественный сдвиг в социалистической реконструкции сельского хозяйства, а также некоторые другие обстоя­тельства.

Осенью 1929 го­да были подведены итоги первого года пятилетки. Несмотря на многочисленные трудности, промышлен­ность плановые задания перевыполнила. Массовое соци­алистическое соревнование, возникшее в том же году, по­могло превысить показатели, относящиеся как к сфере нового строительства, так и выпуска продукции. Более то­го, обобществленный сектор советской экономики в тот год впервые произвел свыше половины материальных благ.

Начинать первую пятилетку пришлось в сложнейших условиях. Давали о себе знать противоречия многоукладной экономики, среди части рабочих существовало недоволь­ство, вызванное ростом безработицы, продовольственны­ми затруднениями, нехваткой жилья. Многие коммунисты и прежде воспринимали НЭП как своего рода «крестьянский Брест», а товарно-денежные отношения связывали с рыноч­ной стихией, создававшей ощущение определенного нера­венства и усиливавшей социальную напряженность.