Религия майя не менее интересна, нежели их история.

2. Религиозные представления древних майя

Вселенная – йок каб (буквально: над землей) – представлялась древним майя в виде расположен­ных друг над другом миров. Прямо над землей нахо­дилось тринадцать небес, или тринадцать «небесных слоев», а под землей скрывались девять «подземных миров», составлявших преисподнюю.

В центре земли возвышалось «Первоначальное де­рево». По четырем углам, строго соответствовавшим странам света, росли четыре «мировых дерева». На Во­стоке – красное, символизирующее цвет утренней за­ри. На Севере – белое. Черное дерево – цвет ночи – стояло на Западе, а на Юге росло жел­тое – оно символизировало цвет солнца.

В прохладной тени «Первоначального дерева» – оно было зеленым – разместился рай. Сюда попадали души праведников, чтобы отдохнуть от непосильного труда на земле, от удушливого тропического зноя и насладиться обильной пищей, покоем и весельем.

Древние майя не сомневались, что земля была квад­ратной, в крайнем случае, прямоугольной. Небо, словно крыша, покоилось на пяти подпорках – «небесных столбах», то есть на центральном «Первоначальном дереве» и на четырех «цветных деревьях», росших по краям земли. Майя как бы перенесли- планировку древних общинных домов на окружавшую их вселенную.

Удивительнее всего, что представление о тринадца­ти небесах возникло у древних майи также на материа­листической основе. Оно явилось непосредственным ре­зультатом длительных и весьма тщательных наблюде­ний за небом и изучения в мельчайших, доступных не­вооруженному человеческому глазу подробностях движения небесных светил. Это позволило древнейшим астрономам майя, а скорее всего еще ольмекам, в со­вершенстве усвоить характер перемещений Солнца, Лу­ны и Венеры по обозримому небосклону. Майя, вни­мательно наблюдая за движением светил, не могли не заметить, что они перемещаются не вместе с остальными звездами, а каждое своим собственным путем. Как только это было установлено, естественнее всего было предположить, что у каждого светила имелось свое «небо» или «слой неба». Более того, непрерывные наблюдения позволили уточнить и даже конкретизиро­вать маршруты этих передвижений в течение одного годового пути, поскольку они действительно проходят через вполне определенные группы звезд.

Звездные маршруты Солнца майя разделили на рав­ные по времени их прохождения отрезки. Оказалось, что таких отрезков времени тринадцать, и в каждом из них Солнце находилось примерно двадцать дней. (На Древнем Востоке астрономы выделили 12 созвез­дий – знаков Зодиака.) Тринадцать двадцатидневных месяцев составили солнечный год. У майя он начинал­ся с весеннего равноденствия, когда Солнце находилось в созвездии Овна.

При некоторой доле фантазии группы звезд, сквозь кото­рые проходили маршруты, легко ассоциировались с реальными или мифическими животными. Так родились боги – покровители месяцев в астрономическом кален­даре: «гремучая змея», «скорпион», «птица с головой зверя», «длинноносое чудовище» и другие. Любопытно, что, например, знакомое нам созвездие Близнецов со­ответствовало созвездию Черепахи у древних майя.

Если представления майя о строении вселенной в целом нам сегодня ясны и не вызывают каких-либо особых сомнений, а календарь, поражающий свой почти абсолютной точностью, досконально изучен учеными, совсем иначе обстоит дело с их «подземными мирами». Мы не можем даже сказать, почему их было именно девять ( а не восемь или десять). Известно лишь имя «владыки преисподней» – Хун Ахав, но и оно пока еще имеет только предположительное толкование.

3. Ацтеки. Религия ацтеков

Ацтеки находились в той начальной фазе общественного развития, когда чужеродный пленник-раб еще не был полностью включен в экономический механизм за­рождавшегося классового общества, когда еще не были до конца осознаны те выгоды и преимущества, которые мог дать труд рабов. Однако уже возник институт долгового рабства, распространявшийся на местную бедно­ту; раб-ацтек находил свое место в новых, развивавшихся производственных отношениях, но он сохранял за собою право выкупа, которого, как известно, лишен «классический» раб. Конечно, иноплеменных рабов тоже подключали к экономической деятельности, однако труд раба пока не стал основой основ этого общества.

Подобную недооценку рабского труда в высокоразвитом в государственном отношении классовом обществе, по-видимому, можно объяснить всё еще значительным избыточным продуктом, возникавшим благодаря использованию обильно плодоносящего сельскохозяйственного растения, как кукуруза, чрезвычайно благоприятным условиям мексиканского высокогорного плато для её разведения и высочайшей культуре земледелия, унаследованной ацтеками от прежних обитателей Мексики.

Бессмысленное уничтожение тысяч пленников-рабов на жертвенных алтарях ацтекских храмов было возведено в основу культа. Человеческое жертвоприношение стало центральным событием любого праздника. Жертвоприношения совершались чуть ли не ежедневно. В жертву приносили одного человека с торжественными почестями. Так, ежегодно из числа пленных выбирался самый красивый юноша, которому суждено было в течение года пользоваться всеми благами и привилегиями бога войны Тескатлипока, чтобы по истечении этого срока оказаться на жертвенном камне-алтаре. Но были и такие «праздники», когда жрецы отправляли в мир иной сотни , а по некоторым источникам, и тысячи пленных. Правда, в достоверность подобных утверждений, принадлежащих очевидцам конкисты, трудно поверить, но мрачная и жестокая, не признающая компромиссов религия ацтоков с массовыми человеческими жертвоприношениями не знала пределов в своем ревностном служении правящей кастовой аристократии.

Нет ничего удивительного, что все неацтекское население Мексики было потенциальным союзником любого противника ацтеков. Испанцы великолепно учли эту обстановку. Свои жестокости они приберегли до окончательного разгрома ацтеков и взятия Теночтитлана.

Наконец, религия ацтеков преподнесла испанским завоевателям еще один «подарок». Ацтеки не только поклонялись Пернатому змею как одному из главных оби­тателей пантеона своих богов, но и хорошо помнили, историю его изгнания.

Жрецы, стремясь держать в страхе и покорном повиновении народ, постоянно напоминали о возвращении Кетсалькоатля. Они убеждали народ, что оскорбленное божество, ушедшее на восток, с востока и вернется, чтобы покарать всех и вся. Более того, легенда гласила, что Кетсалькоатль был белолиц и бородат, в то время как индейцы безусы, безбороды и смуглы!

Испанцы, пришедшие в Америку, завоевали континент.

Пожалуй, в истории вряд ли найдется другой подоб­ный пример, когда именно религия оказалась решаю­щим фактором разгрома и полного уничтожения тех, ко­му она должна была служить верой и правдой.

Белолицые испанцы, носившие бороду, пришли с Востока.

Как ни странно, первым, и при этом безоговорочно, уверовал в то, что испанцы – потомки легендарного бо­жества Кетсалькоатля, не кто иной, как пользовавшийся неограниченной властью всесильный правитель Теночтитлана Моктесума. Страх перед божественным проис­хождением чужеземцев парализовал его способность к сопротивлению, и вся дотоле могучая страна вместе с великолепной военной машиной оказалась у ног за­воевателей. Ацтекам следовало немедленно убрать сво­его обезумевшего от страха правителя, однако та же религия, внушавшая незыблемость существующих по­рядков, препятствовала этому. Когда же разум нако­нец победил религиозные предрассудки, было поздно.