3. Теория «локальных цивилизаций»

К числу наиболее представительных теорий цивилизаций относится, прежде всего, теория А. Тойнби (1889—1975), который продолжает линию Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера. Его тео­рия может считаться кульминационным пунктом в развитии теорий «локальных цивилизаций». Монументальное исследование А. Тойнби «Постижение истории» многие ученые признают ше­девром исторической и макросоциологической науки. Англий­ский культуролог начинает свое исследование с утверждения, что истинной областью исторического анализа должны быть общест­ва, имеющие как во времени, так и в пространстве протяжен­ность большую, чем национальные государства. Они называются «локальными цивилизациями».

Таких развившихся «локальных цивилизаций» Тойнби насчи­тывает более двадцати. Это — западная, две православных (рус­ская и византийская), иранская, арабская, индийская, две даль­невосточных, античная, сирийская, цивилизация Инда, китай­ская, минойская, шумерская, хеттская, вавилонская, андская, мексиканская, юкатанская, майя, египетская и др. Он указывает также на четыре остановившиеся в своем развитии цивилиза­ции — эскимосскую, момадическую, оттоманскую и спартан­скую и пять «мертворожденных».

Однако сразу возникает вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, становятся неподвиж­ными на ранней стадии своего существования и не складывают­ся в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? Ответ Тойнби таков: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой, ни специфичес­кой комбинацией таких двух условий, как наличие в данном обществе творческого меньшинства и среда, которая не слишком неблагоприятна и не слишком благоприятна.

Группы, в которых налицо эти условия, складываются в циви­лизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизованном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих услови­ях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Среда умеренно неблагоприятная непрерывно бросает вызов обществу, а общество через свое творческое меньшинство отвечает на вызов и решает проблемы. Такое общество не знает покоя, оно все время в движении, благодаря движению оно рано или позд­но достигает уровня цивилизации.

Возникает и второй вопрос: почему четыре цивилизации (дальнезападная христианская (ирландская), дальневосточная христианская (несторианская в Средней Азии), скандинавская и сирийская развивались ненормально и родились мертвыми. Тойнби пытается понять, отчего пять цивилизаций (полинезий­ская, эскимосская, кочевая, спартанская и оттоманская) застыли в своем развитии на ранней стадии, тогда как остальные успеш­но развивались.

Рост цивилизации, по мнению ученого, отнюдь не сводится к географическому распространению общества. Он не вызывается им. Если географическое распространение с чем-нибудь положи­тельно связано, то скорее с задержкой развития и с разложени­ем, чем с ростом. Подобным же образом рост цивилизаций не ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и рас­тущей властью общества над физической средой. Какого-то чет­кого соотношения между прогрессом техники и прогрессом ци­вилизации культуролог не признает.

Тойнби считает, что рост цивилизации состоит в прогрессив­ном и аккумулирующем внутреннем самоопределении или само­выражении цивилизации, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост — это непрерывное «отступле­ние и возвращение» харизматического (богоизбранного, предна­значенного свыше к власти) меньшинства общества в процессе всегда нового успешного ответа на всегда новые вызовы среды внешнего окружения.

Интересна мысль Тойнби о том, что растущая цивилиза­ция — это постоянное единство. Ее общество состоит из твор­ческого меньшинства, за которым свободно следует, подражая ему, большинство — внутренний пролетариат общества и внешний пролетариат варварских соседей. В таком обществе нет братоубийственных схваток, нет твердых, застывших раз­личий. В результате процесс роста представляет собой рост целостности и индивидуального своеобразия развивающейся ци­вилизации.

И еще один, третий вопрос: как и почему цивилизации «над­ламываются, разлагаются и распадаются»? Не менее 16 из 26 цивилизаций сейчас «мертвы и погребены». Из оставшихся в живых десяти цивилизаций «полинезийская и кочевая . находят­ся сейчас при последнем издыхании; а семь из восьми других в большей или меньшей степени — под угрозой уничтожения или ассимиляции нашей западной цивилизацией». Более того, не менее шести из этих семи цивилизаций обнаруживают признаки надлома и начавшегося разложения.

Упадок, как считает Тойнби, нельзя приписать космическим причинам, географическим факторам, расовому вырождению или натиску врагов извне, который, как правило, укрепляет расту­щую цивилизацию. Нельзя объяснить его и упадком техники и технологии, ибо во всех случаях упадок цивилизации является причиной, а упадок техники — следствием или симптомом пер­вого.

Сам упадок — это не единовременный акт, а весьма длитель­ная стадия, которая, согласно Тойнби, состоит из надлома, раз­ложения и гибели цивилизаций. Между надломом и гибелью цивилизации нередко проходят столетия, а иногда и тысячеле­тия. Так, например, надлом египетской цивилизации произошел в XVI в. до н.э., а погибла она только в V в. н.э. Период между надломом и гибелью охватывает почти 2000 лет «окаменевшего существования», «жизни в смерти». Но как бы долго это ни длилось, судьба большинства, если не всех, цивилизаций влечет их к конечному исчезновению, раньше или позже. Что касается западного общества, то оно, видимо, по Тойнби, обнаруживает все симптомы надлома и разложения. Но все же он считает, что мы можем и должны молиться, чтобы нам не было отказано в отсрочке, причем просить ее вновь и вновь с сокрушенным духом и сердцем, полным раскаяния.

Подробный анализ повторяющихся моментов, симптомов и фаз упадка цивилизаций дается в разных томах исследования Тойнби. Здесь можно коснуться только некоторых. Творческое меньшинство, опьяненное победой, начинает «почивать на лав­рах», поклоняться относительным ценностям, как абсолютным. Оно теряет свою харизматическую привлекательность, и боль­шинство не подражает и не следует ему. Поэтому приходится все больше и больше использовать силу, чтобы контролировать внутренний и внешний пролетариат. В ходе этого процесса меньшинство организует «универсальное (вселенское) государст­во», подобное Римской империи, созданной эллинистическим господствующим меньшинством для сохранения себя и своей цивилизации; вступает в войны; становится рабом косных уста­новлений; и само ведет себя и свою цивилизацию к гибели.

Именно в такие периоды «внутренний пролетариат» отделя­ется от меньшинства и часто рождает «универсальную (вселен­скую) церковь», например, христианство или буддизм, как свою собственную веру и установление.

Таким образом, нетворческие силы общества совершают творческий акт.

Это, вообще говоря, одно из многочисленных противоречий в системе Тойнби. Когда «универсальное государство» господству­ющего меньшинства рушится, «универсальная церковь» внутрен­него пролетариата (например, христианство) служит мостом и основанием для новой цивилизации, отчужденной и в то же время дочерней по отношению к прежней.