Высшим судебным начальством для мировых установлений признавался Сенат, являвшийся органом кассационного производства по делам мирового разбора, а в некоторых случаях и апелляционной инстанцией для рассмотрения уголовных дел о мировых судьях. В российской судебной системе Сенат был единой для мировых и общих судов кассационной инстанцией.

К компетенции мировых судей было отнесено рассмотрение маловажных гражданских дел. В области уголовного судопроизводства ведомству местных судов подлежали проступки, за которые Уставом о налагаемых мировыми судьями наказаниях предусматривались следующие санкции: выговоры, замечания и внушения; денежные взыскания не свыше 300 руб.; арест не свыше трех месяцев и заключение в тюрьму на срок не свыше одного года и шести месяцев. Пререкания о подсудности между мировыми судьями одного округа разрешал мировой съезд этого округа, а если спор возникал между судьями разных округов, то решение о подсудности принимал тот мировой съезд, в округе которого первоначально возникло дело.

Мировой судья приступал к разбирательству дел по жалобам частных лиц, понесших вред или убытки, по сообщениям судебных мест, лиц прокурорского надзора, судебных следователей, полицейских и других административных властей, а также по непосредственно усмотренным им преступным действиям, подлежащим преследованию независимо от жалоб частных лиц.

Процедура рассмотрения дел у мирового судьи была призвана соответствовать целям создания местных судов, и характеризовалась особым, сокращенным порядком. Заключался этот порядок, кроме единоличного рассмотрения дел судьей, в отказе от разделения следствия на предварительное и судебное, а также в отсутствии в судебном разбирательстве обвинительного акта. Как предварительное следствие, так и обвинительный акт заменялись актами полицейского дознания. Но полицейское дознание по делам, подсудным мировым судьям, по характеру имевшихся у полиции властных полномочий приближалось к предварительному следствию. Так, полиция могла производить (и не только в случаях, не терпящих отлагательства) осмотры, освидетельствования, обыски, допросы, а также имела право обращаться за разъяснениями к сведущим лицам. Акты произведенного полицией осмотра, освидетельствования или обыска, в случае, если у судьи не возникало сомнения в их достоверности, могли быть непосредственно положены мировым судьей в основание судебного приговора. То есть указанные акты полицейского дознания получали то же значение, какое в общих судебных установлениях принадлежало лишь актам осмотра, освидетельствования или обыска, составленным судебным следователем. Более того, лишь только при разбирательстве дела у мирового судьи могли зачитываться все без исключения акты полицейского дознания, тогда как для общих судов был установлен запрет на озвучивание при разбирательстве дела свидетельских показаний, содержащихся в протоколах полицейских дознаний.

Необходимостью устранить медлительность судопроизводства было вызвано и ограничение полномочий мирового судьи собирать сведения о звании, возрасте и прежних судимостях обвиняемого. Статья 115 Устава уголовного судопроизводства обязывала судью совершать действия по сбору указанной информации лишь в тех случаях, когда это было необходимо для определения меры наказания. А в тех случаях (опять же с целью ускорить судопроизводство), когда по причине, признанной судом неуважительной, обвиняемый не являлся в судебное заседание, мировой судья был вправе постановить заочный приговор, обжаловать который можно было в общем порядке, с исчислением срока на обжалование со дня вручения осужденному копии приговора.

Производство дел у мирового судьи состояло в устном и непосредственном разборе, который должен был оканчиваться, по возможности, в одно заседание. Упрощенность мирового производства проявлялась и в его меньшем формализме по сравнению с производством в общих судах.

Интересным представляется тот факт, что процессуальное положение потерпевших в мировом и общих судах существенно отличалось друг от друга. Потерпевший в мировом суде пользовался правами обвинителя, притом не только по делам о преступлениях, преследуемых в порядке частного обвинения, но равным образом и по делам публичного обвинения. Ему представлялось право обличать обвиняемого перед судом, он давал не показания, а объяснения, которые не могли рассматриваться в качестве доказательств. В общем суде потерпевший признавался “бесприсяжным свидетелем” и его показания служили одним из доказательств, т.е. статус его был на порядок ниже.

Судебными уставами 1864г. был введен новый для России тип процесса - состязательный, основанный на непосредственном восприятии судом того доказательственного материала, который ему предоставляется сторонами. Состязательность процесса определялась законодателем как наличие и взаимодействие самостоятельных равноправных сторон при нейтральной, пассивной роли суда.

Закон оставлял на усмотрение мирового судьи решение вопроса о порядке судебного следствия. Так, в случае если обвиняемый признавал себя виновным и его признание не вызывало у судьи сомнения, судья был вправе приступить к постановлению приговора, не производя дальнейшего расследования. Если в процессе судебного разбирательства мировой судья приходил к выводу о необходимости производства осмотра, освидетельствования, обыска либо выемки, то обязанность по проведению таких следственных действий закон возлагал на судью. И лишь только в случае, когда по каким-либо обстоятельствам эти действия не могли быть исполнены им лично и представлялось возможным отложить их до другого времени, судья был вправе дать по данному поводу поручение чинам местной полиции.

Обвинительные приговоры мирового судьи подразделялись на окончательные и неокончательные. Это деление определялось по признаку юридической силы приговора. Неокончательными приговорами были те, которые могли быть пересмотрены по существу, т.е. в апелляционном порядке. Окончательными считались приговоры, в отношении которых законодателем пересмотр не допускался, но они могли проверяться с точки зрения законности содержащихся в них постановлений

Кроме того, закон позволял сторонам обжаловать такие действия судьи, как прекращение дела, содержание под стражей, медленность производства и ряд определений мирового судьи. Судья, постановивший обжалуемое определение, обязан был в трехдневный срок представить поступившую жалобу в мировой съезд. Присутствовать при слушании обжалуемого дела в мировом съезде судья, на приговор которого принесена жалоба, не мог. Съезд рассматривал поступившее дело в полном объеме устно, публично. Сторонам предоставлялось право предъявлять новые доказательства. Мировой съезд был не вправе отказать в допросе свидетелей, допрошенных участковым судьей при рассмотрении дела в суде первой инстанции, а также свидетелей, допрос которых судьей неправомерно не производился.

Разбирательство в мировом съезде происходило в том же порядке, как и у мировых судей, но с соблюдением некоторых правил, обусловленных коллегиальным рассмотрением дел. До постановления приговора, так же как и участковый судья, председатель съезда обязан был приложить усилия к мирному разрешению дела, конечно же, в тех случаях, когда закон разрешал прекратить дело за примирением сторон. Приговором мирового съезда либо утверждался приговор мирового судьи, либо постановлялся новый приговор как оправдательный, так и обвинительный. Причем наказание, назначенное приговором съезда, не могло быть усилено, кроме случаев, когда вынесения более строгого приговора требовал обвинитель.