В письме посвящении отчетливо видно, что Дашкова ставит перед собой задачи отличные от тех, которые ставят обычно перед собой авторы мемуаров. Её целью было не «сохранить для потомства», а «воскресить», «воссоздать» эпизоды своей удивительной жизни. Рассказом о своей судьбе Дашкова стремится показать, как «опасно плыть на одном корабле с «великими мира сего»».

Вот отрывок из письма, являющегося введением к «Запискам».

«Приступая к описанию своей жизни, я удовлетворяю Вашему желанию, мой молодой и любезный друг. Перед Вами картина жизни беспокойной и бурной или, точнее говоря, печальной и обремененной затаёнными от мира тревогами сердца, которых не могли победить ни гордость, ни мужество.

…Уже давно мои друзья и родственники требовали от меня тот труд, который я теперь посвящаю Вам. Я отклонила все их просьбы, но не могу отказать Вам.

Из моего рассказа будет видно, как опасно плыть на корабле с «великими мира сего» и как придворная атмосфера душит развитие самых энергических натур; за всем тем совесть, свободная от упрёка, может дать нам достаточно сил, чтобы обезоружить твердостью души свирепость тирана и спокойно перенести самые несправедливые гонения. Здесь же мы найдем пример, как зависть и её верная подруга – клевета преследуют нас на известной степени славы…»

Что же стало с «Записками»? Часть документов – подлинник и копию «Записок»

Дашкова вручила родственницам своей старинной приятельницы Гамильтон – Мэри и Катрин Вильмонт, ещё одна копия осталась в Троицком (по завещанию перешла

М.С.Воронцову). В 1807 К.Вильмонт свою копию вывезла из России. При возвращении в Англию её сестры М.Вильмонт была вынуждена уничтожить подлинник «Записок», когда поняла, что его могут захватить на таможне. В Англии

М.Вильмонт пытается выполнить волю своей «русской матери»- напечатать после её смерти «Записки». Препятствует С.Р.Воронцов, брат Дашковой, бывший русский посол в Англии, продолжавший жить в Лондоне и после своей отставки (1806). Первое издание мемуаров Дашковой появилось только через 30 лет после её кончины, в 1840г., на английском языке. Издание было немедленно запрещено в России, поскольку касалось некоторых тайных сторон жизни царственных особ.

Русский перевод с предисловием А.И.Герцена так же вышел в свет в Лондоне в 1859 году (Оно было напечатано и в немецком издании, вышедшем в Гамбурге в 1857 г., переведенные с англ. на нем. М. Мейзенбург, друг семьи Герцена.) Лишь в 1881 г.,

«Записки» по Воронцовской копии были напечатаны в России в 21 томе «Архива князя Воронцова». С тех пор он неоднократно переиздавался, неизменно вызывая интерес к себе и к автору.

Много споров вызывает авторство «Записок», т. к. подлинник был уничтожен и доказать их подлинность нельзя это породило версию, что сестры Вильмонт просто записали устные рассказы своей покровительницы, также в их распоряжении были ранее опубликованные сочинения Дашковой и её заметки на книги Кастера и Рюльера. Эту версию, в частности озвучила М.Сафонова в своей работе «Дашкова

и её «Записки»», где основным доказательством в пользу данной теории является отсутствие в воспоминаниях важнейших моментов биографии их автора, особенности повествования и многое другое.

Но это всего лишь теория, которую также можно опровергнуть. Например П.И.Бартенев, изучавший воронцовскую копию, сопроводил публикацию следую-

щей вступительной заметкой: « Автобиография славной княгини Дашковой составляющая главное содержание этой книги, сохранилась в архиве кн.Воронцова в современной рукописи, писанной рукою жившей у княгини мс.Вильмонт,в лист серой бумаги и разделен на 2 части, в которых в первой 207, а во второй 129страниц.

Заглавия обеих частей сделаны рукою княгини, равно как и некоторые добавления и поправки рукописи: писаны княгинею собственноручно». Автор заключает: Таким образом, подлинность рукописи несомненна.

ГЛАВА 2.

Содержание и достоверность «Записок».

Прежде всего «Записки» - это биографическое повествование о жизни княгини Дашковой. Поэтому не удивительно, что начинаются они с раннего детства. Здесь основное о чем идет речь-это воспоминание в доме дяди Михаила Илларионовича Воронцова ( в ту пору вицеканцлера, а с 1858-военного канцлера). Началом своего нравственного воспитания Дашкова считает время первой разлуки с домом канцлера. В 14 лет она заболела корью, и ее отправили в деревню. Корь и оспа пишет Герцен, были «не шуткой в те времена а чуть не государственным преступлением» (опасаясь за здоровье малолетнего Павла Петровича). В деревне Дашкова находит обширную библиотеку - с тех пор она нашла себе занятие-чтение.

Она влюбляется буквально в произведения Бейля, Вольтера, Монтескье и Буало.

В пятнадцать лет она собрала уже библиотеку, в которой было более 900 томов.

На 16 году Екатерина выходит замуж за Михаила Дашкова. В «Записках» Екатерина пишет о любви с первого взгляда, о «божьем промысле» и счастье. По описанию же секретаря французского посольства в Петербурге Клода Рюльера эта предистория звучит по другому. Однажды князь Дашков, один из самых красивых придворных кавалеров, слишком свободно начал говорить любезности девице Воронцовой. Она позвала канцлера и сказала ему: «Дядюшка, князь Дашков делает мне честь - просит моей руки.» Не смея признаться первому сановнику империи, что слова его не заключали в себе именно такого смысла, князь женился на племяннице канцлера.

Свадьба прошла тихо из-за болезни жены канцлера. Дашкова приезжает в Москву – здесь было родовое гнездо мужа, в то время как сам Дашков по долгу службы вынужден оставаться в Петербурге. В 1761 году, после двухлетнего отсутствия Дашковы возвращаются в Петербург. Дни Елизаветы Петровны сочтены, на престол должен был войти Петр III, человек абсолютно непристойный для княгини, зато она без ума от жены его Екатерины.

Знакомство с будущей императрицей Екатериной II стало значительным событием в жизни Дашковой. В своих «записках» она пишет: «Екатерина оказала столь большое влияние на всю мою жизнь, и вознесла меня на такой пьедестал, о котором я никогда не смела и мечтать».

Екатерина Романовна посвящает великой княгине восторженные строки – надпись к её портрету:

Природа, в свет тебя стараясь произвесть,

Дары свои на тя едирну истощала,

Чтобы на верх тебя величия возвесть,

И, награждая всем, она нас наградила.

Императрица Екатерина откликается на эти стихи так: «Какие стихи и какая проза! И семнадцать лет! Я прошу, не я умоляю Вас не пренебрегать таким редким талантом. Только заклинаю продолжать любить меня, будьте уверены, что моя пламенная дружба, никогда не изменить Вашему сочувствию.» Эти слова историк Иловайский так охарактеризовал: «Так пишут женщине, которой отличные способности и гордую, энергичную натуру хорошо понимают и которую хотят приковать к своим интересам».

Екатерине это вполне удается: Дашкова горячо к ней привязывается (их роднит общность интересов). Дашкова была настолько ослеплена Екатериной, что веря в искренность Екатерины, та уверяла, что у нее нет такого плана, насчет захвата власти, заверяет ту в своей преданности и уговаривает «действовать немедленно», не подозревая, что Екатерина уже действует. Позже Екатерина II скажет, что роль Дашковой была ничтожной, итак 28 июня 1762 года силами гвардейских полков Петр III был свергнут, а на престол возведена Екатерина II. Какова роль Дашковой в этом перевороте? Должно быть меньшая, чем представлялась ей самой. В своих «записках» она пишет о себе, как об организаторе этого переворота. В то время как она была всего на всего пешкой в игре великой Екатерины. Вот как пишет об участии в заговоре Дашковой сама Екатерина в письме к Понятовскому 22 августа 1762 года: «Княгиня Дашкова напрасно пытается приписать всю честь победы себе. Она знала кое-кого из главарей, но была у них на подозрении из-за своего родства, да и её девятнадцатилетний возраст не особенно располагал, к тому чтобы доверять ей. И хотя она и заявляет, что все что произошло со мной, прошло через её руки, не следует забывать, что заговорщики были связаны со мной в течение 6 месяцев, и задолго до того, как она узнала их имена. Она действительно умна, но тщеславна безмерно. Она славится сварливым нравом, и все руководство нашим делом терпеть её не может. От княгини Дашковой приходилось скрывать все каналы тайной связи и сообщать лишь минимальные сведения».