Пожив недолго в покое после своей тяжелой и зависимой от кредиторов жизни, Гутенберг умер в начале 1468 года; днем его кончины условно считают 2 февраля. Он был похоронен в церкви монастыря бенедиктинцев в Майнце, сгоревшей 21 июля 1793 года, при осаде города французскими революционными войсками.

Между тем, Фуст и Шеффер восстановили после 1462 г. свою типографию и продолжали дело; но Фуст умер, вероятно, раньше Гутенберга. Существует предание, что он ездил в Париж для распростра-нения там напечатанных книг; когда, в последний его приезд туда в 1466 году, свирепствовала чума, будто бы он хорошо сбывал напечатанные Библии, уверяя, что они предохраняют от заражения; что, впрочем, не помешало и ему умереть во время эпидемии. Насколько это предание достоверно - сказать невозможно; во всяком случае, с 1465 года все следы существования Фуста теряются.

Таким образом, к 1468 году продолжает общее дело трех компаньонов один Петр Шеффер и живет до 1503 года, когда первая типография Гутенберга перешла к сыну Шеффера - Иоганну; затем следы этой типографии теряются около половины XVI века.

Таковы наиболее существенные внешние события в жизни Гутенберга и его компаньонов; мы видим изобретателя книгопечатания в течение всей его известной нам жизни на небольшом пространстве Рейна, между Эльтвиллем и Страсбургом, на расстоянии около 200 километров. Его годы ученичества и обычных для немецкого юноши странствований, если они в действительности были окутаны полной неизвестностью, что дало повод к созданию многих легенд, в том числе т.-наз. легенды о Костере или о заимствовании Гутенбергом изобретения у Костера. Суть ее в том, что печатание подвижными буквами изобрел голландец Лаврентий Костер (или Юниус), в Гаарлеме, изобрел будто бы случайно, гуляя по лесу и вырезая своим внукам, для игры, буквы, затем намазывая их соком ягод и делая отпечатки, откуда и развилось книгопечатание; в мастерской Костера был ученик, по имени Иоганн (Фуст?), оказавшийся нечестным: однажды, в сочельник Рождества, когда вся семья Костера пошла в церковь - Иоганн украл подвижные буквы и бежал, и отсюда пошло книгопечатание в Германии .

Возможно, конечно, что Костер, и не только Костер, но и другие, делали в XV веке, в связи с возрождением наук и искусств, попытки открыть более удобный способ печатания книг потому, что потребность в этом была велика; однако, нам известно, что в Гаарлеме печатание подвижными буквами вводится только в 1483 году, и до конца XV века там открывается еще только одна типография, в 1486 году; что в Голландию изобретение Гутенберга занесено из Германии и только к началу семидесятых годов - позже чем в Италию и Францию. Неужели Костер не мог легко восстановить похищенные у него пунсоны? Неужели голландцы, при значительном торговом развитии Голландии в то время, так и забросили, оставили без применения столь важное изобретение?

Добавим, что печатание подвижными литерами распространено в Европе исключительно учениками Гутенберга и Шеффера, и что вопрос осложнен главным образом той таинственностью, которой окутаны до сих пор первые шаги печатания подвижными литерами.

В этой таинственности есть и значительное участие сознательной воли самого Гутенберга: ибо он, по свойственной изобретателям осторожности, тщательно скрывал не только от посторонних, но, кажется, и от компаньонов свои тайные опыты по усовершенствованию открытого им искусства; много усилий потратили наследники упомянутого Андре Дритцена, чтобы выведать эту тайну; еще больше трудов положили европейские, главным образом германские, библиологи, чтобы распутать клубок жизни Гутенберга и исследовать, строчка за строчкой, буква за буквой, все книги, напечатанные за этот период, для установления, чьими трудами издана та или иная книга или листок. Вопрос усложняется еще тем, что уже в 1460 году в Бамберге (Бавария) и Франкфурте существовали типографии - Альбрехта Пфистера и Иоганна Ментелина, учеников Гутенберга и Шеффера, из которых Пфистер печатал шрифтами, какими пользовался и Гутенберг.

Во всяком случае, в настоящее время споры об изобретателе кни-гопечатания почти оставлены, - и права Гутенберга восстановлены.

Как Гутенберг изобрел печатание подвижными литерами? Для решения этого вопроса мы должны перейти в область предположений.

Наиболее вероятный путь открытия Гутенберга, скорее всего, такой: получив в детстве образование (что отчасти доказывают своим текстом изданные им книги) и затем нуждаясь в средствах на жизнь, Гутенберг в тридцатых годах XV века, а может быть и ранее, пытается заняться разными ремеслами - ювелирным делом, выделкой зеркал и т. д.; также, вероятно, интересуется и изданием ксилографических книг. К этому времени техника печатания с деревянных досок настолько подвинулась вперед, что конкуренция сильна, и приходится изыскивать способы ускорения и удешевления издания.

Гутенберг, может быть, доходит до мысли, что можно вырезать отдельные слова на кусочках дерева (тем более, что в грамматике Доната одни и те же слова повторяются по многу раз, с разными или одинаковыми окончаниями).

Вырезание отдельных слов в это время уже не новость: к этому способу должны были прибегать резчики деревянных досок для печати, когда им нужно было корректировать какое-либо неверно вырезанное на доске слово: вместо того, чтобы бросить доску, предпочитали вырезать из нее одно неправильное слово и в образовавшееся отверстие в доске вставить текст, правильно вырезанный.

К вырезанию отдельных букв должны были подойти и переплетчики, для оттискивания на передней крышке переплета имени автора и названия ксилографической книги.

Существует теория происхождения деревянных подвижных букв из Средней Азии, где в начале второго тысячелетия нашей эры обитавший культурный для своего времени народ, уйгуры, ввели также и печатание подвижными буквами. Затем армяне, жившие одно время под одним господством с уйгурами, перенесли это искусство в Голландию, а оттуда принцип печатания подвижными буквами стал будто бы известен Гутенбергу.

Уверяют также, что еще в XVI веке видели остатки первого деревянного шрифта Гутенберга, при чем он делал в теле каждой буквы отверстие и связывал набранные строки букв продетой сквозь эти отверстия веревочкой.

Но дерево мало подходящий материал для вырезания отдельных мелких слов и букв; оно разбухает, высыхает, и отдельные слова получаются неодинаковые по высоте и ширине, что мешает печатанию; остается перейти к вырезанию слов на металле, но это отнимает много времени, к тому же приходится вырезать помногу одинаковых слов; Гутенберг переходит к вырезанию из мягких металлов - свинца или олова; но эти металлы легкоплавки, что дает возможность облегчить работу и ускорить процесс: если вырезать на трудноплавком металле вглубь те же буквы,-то затем легко, вливая в приготовлен-ные таким образом формочки расплавленный свинец, получить любое количество литер с выпуклыми на их вершине буквами.

Однако, зачем же вырезать очертания букв вглубь, когда можно вырезать одну модель в виде выпуклой буквы на твердом металле (напр., железе), затем - путем ударов по заднему концу полученного таким образом пунсона - оттиснуть в более мягком металле, напр., меди, углубленное обратное изображение нужной буквы, и в полученной таким образом формочке (матрица) можно отлить из легкоплавкого сплава любое количество литер, которыми уже можно пользоваться многократно, для ряда изданий разных книг.