В собрании Соломона Гуггенхайма неплохо представлены европейская живопись ХХ века и американская живопись второй половины XX ве­ка, современная скульптура. Здесь находится крупнейшее собрание ра­бот Василия Кандинского, Пола Клее, Пита Мондриана. В коллек­ции Пегти представлены кубисты Пабло Пикассо и Жорж Брак, сюр­реалисты Макс Эрнст, Сальвадор Дали, Рене Магритт, послевоенное искусство Джексона Поллока, Фрэнсиса Бэкона [2]. Но, как я уже отметила выше, нет известнейших произведений, которые неизменно привлекают толпы туристов, поэтому перед тем, как директором музея Гуггенхайма стал Крене, его посещали не слишком многочислен­ные ценители. После того как Крене взялся за дело, народ валом повалил на выставки.

Журнал Forbes сравни­вает состояние музейного мира после появления Кренса

с состоянием за­воеванной Европы, которую Наполе­он разграбил, чтобы пополнить кол­лекцию Лувра. В результате деятель­ности энергичного директора музей Гуггенхайма обзавелся несколькими новыми филиалами и все время ор­ганизует новые проекты. Совмест­ные выставки с европейскими музе­ями, создание сайта визуальных ис­кусств и перформанса, кино- и видео­проекты - энергия Кренса бьет через край, вызывая немалое раздражение представителей других, не столь все­ядных музеев.

В 1988-м, когда 42-летний Томас Крене стал директором музея Гуг­генхайма, музей состоял из здания Райта на Пятой авеню в Манхэттене и дома Пегги Гуггенхайм в Венеции. Уже в 1992-м на Пятой авеню была построена дополнительная 10-этаж­ная башня. Сейчас у Гуггенхайма есть филиал в Сохо (Нью-Йорк), га­лерея в Берлине и большой новый музей в Бильбао (Испания). Гото­вятся к открытию два подразделения в Лас-Вегасе (в одном из них участ­вует Эрмитаж). Есть проект нового, более крупного музея в Венеции и двух музеев в Бразилии. Стратегиче­ское сотрудничество с Эрмитажем еще принесет свои плоды. Вряд ли на Дворцовой площади появится что-либо напоминающее спираль Райта, но совместные выставки делают не­плохую рекламу музею Гуггенхайма [1].

В дальнейших планах Кренса - открытие заведений в Восточной Азии, Южной Азии, на Ближнем Востоке и в Африке. Уже получено согласие мэра Нью-Йорка Рудольфе Джулиани на строитель­ство $700-миллионного мегамузея в Манхэттене, к югу от Бруклинского моста (неизвестно, что ждет этот про­ект после терактов в Нью-Йорке). В итоге должна получиться сеть музе­ев, охватывающая весь мир наподо­бие сети развлекательных парков. Одно это шокирует ортодоксов. С их точки зрения, музеи не должны так быстро развиваться. Когда лондон­ская галерея Тэйт собралась расши­риться и построить новое здание несколькими километрами ниже по реке, об этом говорили годами. Впрочем, Кренс не обращает внима­ния на критику и продолжает вести себя как завоеватель. Его можно по­нять. Сколько бы ни стоили карти­ны, принадлежащие музею, сами по себе они дохода не приносят, а благотворительных взносов и пожерт­вований (даже таких инвесторов, как General Electric) недостаточно. Нужны посетители, как можно боль­ше посетителей.

И Кренс устраивает выставки, кото­рые и в страшном сне не приснятся директору-традиционалисту.

Музей Гуггенхайма порадовал народ блокбастерами "Искусство мото­цикла", "Хуго Босс" и "Джорджио Армани". Последнюю выставку спонсирует модный журнал Time Warner, а сам Армани по случаю сделал музею небольшой подарок - как говорят, $15 млн. В помеще­ниях, где выставлены платья и кос­тюмы, которые носили голливуд­ские знаменитости, не протолкнуть­ся. Публика довольна, коллеги Кренса морщатся и напоминают ему, что музейное дело - это вам не ин­дустрия развлечений, и здесь нет места коммерции. Кренc в свое оп­равдание заявляет, что искусство может развлекать и обучать, и в этом нет ничего предосудительного. Он считает, что раз уж во всем мире проявилась тенденция к исчезнове­нию границ между различными сфе­рами деятельности, например, меж­ду домом и офисом, то и музей впол­не может стать ближе к интересам широкой публики. С этим утверж­дением можно не согласиться. Поход в народ с коммерческими выставка­ми для традиционного музея может окончиться плачевно - большинст­во специалистов сходятся во мнении о том, что излишняя демократиза­ция обесценивает само искусство, элитарное по природе, и вредит пре­стижу музея.

Впрочем, стоит отдать Кренсу долж­ное. Музей Гуггенхайма может гор­диться своими высоколобыми про­ектами - "Великая утопия: русский и советский авангард 1915-1932" или "Китай: 5000 лет". Последняя экспозиция, организованная совме­стно с Министерством культуры Ки­тая, была единственной в своем ро­де попыткой объединить традицион­ное и современное китайское искус­ство. Здесь были выставлены сотни объектов: от археологических нахо­док, фарфора, бронзы, традицион­ных пейзажей до работ соцреалис­тов 1950-х годов [1]. От планировав­шейся секции искусства последних лет музей неожиданно отказался, что дало повод говорить об излишнем влиянии китайского правитель­ства на Кренса. Так или иначе, до прихода Томаса Кренса музей Гуггенхайма прозя­бал во втором, если не в третьем ряду. Кренс ухитрился сделать его привлекательным для публики и вывести в первый ряд.

В 1989 году музей Гуггенхайма посетили 350 тысяч человек. Сейчас это число приблизилось к 3 миллионам в год, а с открытием филиала в Лас-Вега­се может возрасти до 6 миллионов и тогда музей Гуггенхайма обгонит нью-йоркский Метрополитен. Тем не менее, музей остается хруп­ким в финансовом отношении .

При имидже Диснейленда музей Гуггенхайма далеко не столь прибыль­ное предприятие. В 1999 году фонд Гуггенхайма заработал $27 млн, но больше половины этой суммы уш­ло на то, чтобы заткнуть дыру в бюджете. Чтобы остаться на плаву, нужны не только коммерческие вы­ставки. Нужны совместные проек­ты вроде Бильбао (местное прави­тельство платит за все и еще презен­тует $20 млн нью-йоркскому Гуггенхайму). У музея Гуггенхайма маленькие резервы - суммы в $37 тыс. хватит только на то, чтобы по­крыть годичные издержки, зато есть долг в $46 млн. Для сравнения - Метрополитен обладает запасом на 11 лет, Музей современного искус­ства - на 8 лет. В этих обстоятельствах музей Гуг­генхайма напоминает велосипед, который не падает до тех пор, пока кто-то крутит педали - чем и зани­мается Томас Кренс [1].

Каждый музей балансирует на грани между по­требностью в деньгах и риском пре­вратиться во вместилище коммер­ческих проектов, вопрос только в приоритетах, и Кренс выбрал второе, возможно он прав.

5. РОССИЙСКИЙ МУЗЕЙ И ИНТЕРНЕТ.

Советский музей был в некотором роде вещью в себе. Призванный проводить государственную идеологию, музей ориентировался не столько на показ и просветительскую деятельность, сколько на хранение, комплектование и изучение коллекций. По этой причине запасники советского музея по размерам и качеству не уступали основным коллекциям; по этой же причине наблюдалось зачастую пренебрежительное отношение смотрителей и персонала к посетителям и минимальное разнообразие экскурсионных программ. Это касалось даже знаменитых «экспортно-ориентированных» музеев.