И это вошло в церковную догму того времени. Надо сказать, что здесь выражаются определенные черты католической религиозности, где служение Христу, но особенно деве Марии, было очень проникнуто эротикой. Если в восточной церкви, в православии, Мария – это, прежде всего, мать Христа, Богородица, то в западной церкви – это, прежде всего, дева Мария, наша госпожа, «нотрдам», «мадонна», символ неувядающей, возвышенной духовной и телесной красоты. Но на самом деле, миннезингер - певец, поющий о любви. В трактате «О похвалах святой Марии» монаха аббата Ричарда из Сен-Лоренского аббатства автор совершенно нарушает границы теологически допустимого, поскольку он описывает с восхищением физическую красоту девы Марии, и при этом он последовательно со вкусом описывает красоту отдельных частей ее тела. И таких произведений было немало. Дева Марии все больше рассматривается как персонификация красоты и любви. А женщины-монашки, с другой стороны, рассматривают свое пострижение как брак с Христом. Они - христовы невесты. И в видениях того времени, чаще всего женских, наряду с огромным количеством мистики, все больше занимают место элементы своеобразного оргазма. Это касается и отношения к деве Марии монахов, и отношения к Христу монашек.

Таким образом, как бы происходит слияние 2 начал: физического и духовно-мистического начала - именно в этой рыцарской культуре. И так культ Прекрасной Дамы развивался в рыцарской поэзии в отношении девы Марии в связи с религиозными мотивами крестоносного движения. Но те же поэты и трубадуры, те же люди, которые шли под знаком креста освобождать гроб Господень, они одновременно писали стихи и о деве Марии, и о земных женщинах. И здесь пора вспомнить о роли образованности и просвещения средневекового общества тех столетий, которое было во многом связано и с изменением роли женщины, и ее отношением к себе. В 12-13 веках растет просвещенность в Европе: повсеместно появляются университеты, практика частных учителей в богатых семьях. Возникает огромная сеть не только церковно-приходских школ, которая охватывает городское и сельское население, но и светских школ в городах. Все это стало приносить свои плоды. Особенно возрастает грамотность знати и горожан.

Конечно, некоторые рыцари едва могли написать свое имя, а некоторые господа могли божиться весьма богохульным образом. Например, у графа Суассонского любимая божба была - клянусь шляпой Господней! Но вместе с тем знатные люди собирают библиотеки, покровительствуют поэтам, артистам, ученым. Появляется светская литература - рыцарские романы, плутовские бюргерские произведения, новеллы, школярские вольнолюбивые, часто - совершенно непристойные песни, появляются хроники 12,13,14 веков. Женщины этого времени обо всем осведомлены, во всем участвуют. Женщина может дать великолепный совет, принять трудное решение, принять на себя, между прочим, руководство обороной замка. Нередко женщины сопровождали мужа или возлюбленного в походы. Они очень решительны, очень далеки от показного благочестия 17 века, они презирают малодушие. Их учат грамоте, учат играть на музыкальных инструментах, танцевать, вести беседу. Их учат языкам, умению играть в шахматы. И часто главными книгочеями и грамотеями были женщины.

В аббатстве Фонтерве во Франции в начале 13 века сохранилось 4 надгробные скульптуры. Они изображают членов могущественного Анжуйского рода, из которого вы очень хорошо знаете имя Ричарда Первого - Львиное Сердце. Там же надгробие мраморное Генриха Второго, Изабеллы Ангулемской и Элеоноры Аквитанской, которая была внучкой первого известного нам трубадура Гильома Девятого Аквитанского и сама покровительствовала поэтам. Так вот, в надгробии 13 века она изображена читающей книгу.

Авторы того времени много времени уделяют созданию стихотворных и прозаических произведений для дам. «Хороший тон для дам» создает поэт Робер де Блуа, где он говорит о том, как они должны вести себя в свете и дома - пристойность, целомудрие, скромность во всем - в одежде, в манерах, благородный тон, умеренность в еде, не раздавать любовь без разбора, но и отказывать претендующему на любовь очень тонко, чтобы не было обиды. Очень много отсюда сочетается с тем, что говорил Пушкин своей жене, когда призвал ее всегда и во всем быть комильфо. Итак, в рыцарской поэзии мы видим решение конфликта между духом и плотью, которым церковь занималась давно, который вначале в церковной литературе решался в пользу духа. Теперь, благодаря этой всеобъемлющей рыцарской культуре, это решается по-другому. В этой культуре земная любовь реабилитируется. Ее воспевают поэты, объединяя земное и духовное. Уже с 12 века любовь становится одной из главных тем средневековой лирики. Стихи пишутся от имени человека, обычно безнадежно влюбленного в некую совершенно недоступную прекрасную даму, зачастую замужнюю. Поэт к ней стремится, восхваляет ее, горюет потому, что между ними стоят неразрешимые трудности: она либо замужем, либо гораздо выше его по рождению, либо далеко живет, наконец, он просто очень робок, но ради этой дамы он готов на подвиги и смерть.

Очень часто поэт намеренно отождествляет любовь к женщине с любовью к богу, к Богородице, а крестовый поход описывает как подвиг во имя этой любви. Идеи рыцарской поэзии очень противоречивы. С одной стороны, как писал Блок, там очень часто воспевается любовь к замужней женщине, и рыцарь настоятельно просит даму ответить на его чувства - это есть какое-то восхваление супружеской измены. Но с другой стороны, там очень много говорится о верности в любви, о чувстве собственного уважения - не бесчестить мужа изменами, да и любовника не бесчестить наличием других любовников. Если для рыцаря главное - честь, то для дамы главное - честь ее рыцаря. В книге Алена Шартье 4 дамы, которые оплакивают судьбы своих рыцарей после битвы при Азенкуре в 1415 году - во время Столетней войны между Англией и Францией. Один пал, но храбро, другой тяжело ранен, и судьба его неизвестна. Третий - надолго в плену. Но самой несчастной признают четвертую, ибо ее возлюбленный позорно бежал с поля боя. Она несчастна, она опозорена. Такова модель идеальной женщины, которая создана трудами рыцарской литературы. Такой женщине, которой поклоняется рыцарь, считает за честь носить шарф ее цветов на рукаве, с ее именем сражаться на турнирах и войне - создается своего рода культ такой живой, земной прекрасной дамы. И любовь к ней, и самих этих дам воспевают поэты.

Это отношение высоких чувств рыцаря и дамы имеют, в основном, элитарный характер - в основном, они процветают в придворной среде, поэтом и называют эту культуру куртуазной. Этот пласт культуры, тем не менее - очень важное знамение всего культурного движения в средневековой Европе. Итак, прекрасная дама - это уже земная, светская женщина. Ей поклоняются как богине, для нее жертвуют жизнью. Куртуазная культура 12-14 веков пришла в упадок в известной мере с упадком самого рыцарства к 16 веку, но ее след и наследие сохраняются до сих пор. Отмечу только, что, конечно, во многом, здесь присутствовала так называемая игра. Во всяком случае, когда речь идет о целомудренных отношениях, о том, что никто не претендует на слияние тел - только на слияние душ, здесь очень часто имеет место светская красивая игра, потому что из произведений той эпохи видно, что рыцари добивались от дам вполне плотских доказательств любви. Что касается женщин - они этого же хотели. А если говорить о женах рыцарей, то их и поколачивали, и держали в отдаленных поместьях. Но роль этой культуры была очень велика в связи с повышением позиции женщины. И в художественном творчестве десятки известных авторов, чьи произведения вводят нас в мир этой красивой игры, они читаемы и сегодня.