Примером свободно построенной оперной сцены может служить сцена ссоры Онегина и Ленского в опере Чайковского "Евгений Оне­гин" (первая картина второго действия), начиная от восклицания Ленского: "Онегин, вы больше мне не друг!" — эта сцена строится как свободный декламационный диалог, прерываемый взволнован­ными репликами хора гостей на балу у Лариных.

В опере "Евгений Онегин" нет резкой грани между речитативом и мелодическим пением, речитатив в ней отличается напевностью и потому так легко и свободно вливается в арию или ансамбль. Но есть оперы, в которых речитатив очень приближен к разговорной речи и значительно отличается от всех остальных оперных форм. Та­кой речитатив (он называется "сухим" речитативом) был очень рас­пространен в операх XVIII и начала XIX века. Примером может слу­жить опера Россини "Севильский цирюльник", где большая часть речитативов исполняется по старой традиции под фортепиано, чем еще сильнее подчеркивается отличие речитатива от арий, сопровождаемых оркестром.

Большое внимание речитативу уделяли многие русские компози­торы, особенно Даргомыжский и Мусоргский. Стремясь к реализму в музыке, к наибольшей правдивости музыкальной характеристики, они видели главное средство для достижения этой цели в музыкаль­ном претворении речевых интонаций, таких именно интонаций, которые наиболее характерны для речи данного персонажа.

Речитативы Мусоргского отличаются особенной психологичес­кой выразительностью, в них раскрывается внутренний душевный облик героя. Так, например, в "Борисе Годунове" речитативные интонации в партии царя Бориса, полные огромной внутренней напряженности, взволнованности, очень отличаются от сдержанных, спокойных интонаций партии летописца Пимена.

Преобладание речитативно-декламационного или, наоборот, мело­дического пения в значительной мере обусловлено жанром оперы, ти­пом ее сюжета. Опера лирического характера дает много поводов для мелодического пения в ариях, дуэтах; драматический, интенсивно развивающийся сюжет требует широкого использования речитатива.

Арии и речитативы являются основными средствами индивидуаль­ной характеристики героев оперы. Очень ярким средством характе­ристики героев (при этом не имеющим аналогий в драме) является ансамбль. С этим понятием мы уже познакомились в главе пятой на примере инструментальных ансамблей.

Оперные ансамбли могут быть очень разными по количественному составу: от двух голосов (дуэт) до десяти (децимет). При этом обычно в ансамбль соединяются голоса различного диапазона и тембра. Мы часто слышим в опере, например, дуэт сопрано и кон­тральто (например, Лизы и Полины в "Пиковой даме" Чайковского) и гораздо реже, в виде исключения, — дуэт двух сопрано (Сюзанны и Керубино в опере Моцарта "Свадьба Фигаро").

Часто ансамбль передает одно чувство, охватывающее нескольких героев, в таком случае отдельные партии ансамбля не противопостав­ляются, а как бы дополняют друг друга и часто имеют сходный мелодический рисунок. К ансамблям такого рода принадлежит, например, дуэт Онегина и Ленского перед дуэлью в опере Чайков­ского "Евгений Онегин". Композитор не противопоставляет партии врагов — вчерашних друзей, а передает в музыке общее для обоих чувство раздумья, нерешительности перед роковой встречей:

Не засмеяться ль им, пока

Не обагриласьих рука,

Не разойтись ли полюбовно?

В соответствии с этим партии Онегина и Ленского мелодически сходны, каждый из участников дуэта повторяет за другим не только слова, но и мелодию.

Но часто ансамбль объединяет музыкальные характеристики ге­роев, чувства которых различны и даже противоположны.

В той же опере Чайковского в первой картине мы слышим квартет (Татьяна, Ольга, Ларина и няня). Он как бы распадается на два одновременно звучащих дуэта: Татьяна и Ольга поют романс "Слы­хали ль вы", а Ларина и няня вспоминают годы давно прошедшей молодости. На певучую, элегическую мелодию романса Татьяны и Ольги как бы "накладываются" декламационные фразы диалога Ла­риной и няни.

Еще ярче противопоставлены партии участников ансамбля в терце­те из первого действия оперы Римского-Корсакова "Царская невес­та" (Любаша, Грязной, Бомелий). Этот ансамбль передает нарастаю­щий душевный разлад Любаши и Грязного. Третье действующее ли­цо — лицемерный и коварный лекарь Бомелий — также имеет свою, очень выразительную и индивидуальную характеристику в этом ансамбле.

Большое место в опере занимают хоровые эпизоды. На примере все той же оперы "Евгений Онегин" мы можем видеть, как разно­образна бывает трактовка оперных хоров. В первой картине оперы мы слышим исполняемую хором песню крестьян, возвращающихся с полевых работ: "Болят мои скоры ноженьки со походушки". В ней хор выступает как единое целое, песня эта — обобщенная характе­ристика крестьян. Такой же хор-песню мы слышим и в третьей карти­не первого действия (хор девушек "Девицы, красавицы"). Обобщен­ность, суммарность характеристики крестьян здесь вполне уместна: крестьянские сцены не связаны с развитием основного сюжета, они только фон, обстановка действия.

И совсем иначе трактован хор в первой картине второго действия, в сцене бала у Лариных. Хор гостей здесь — это не только "фон" в картине усадебного быта, это — активный участник действия. Более того, пересуды гостей на балу являются непосредственной причиной ссоры Онегина и Ленского — кульминации этой картины. Поэтому хор трактован здесь уже не суммарно, он индивидуализирован, в не­которых моментах он разделяется на отдельные группы, перебрасы­вающиеся репликами по адресу Онегина.

Таким образом, различный характер изложения хоровых эпизодов теснейшим образом связан с участием хора в развитии действия, с его "драматургическими функциями".

Пример максимальной индивидуализации хора мы находим в му­зыкальной драме Мусоргского "Борис Годунов", где из хора народа, упрашивающего Бориса принять царский венец, выделены не только отдельные группы, но даже отдельные персонажи, получающие лако­ничную, но меткую музыкальную характеристику. Реплики отдель­ных персонажей раскрывают истинное отношение народа к событиям, подневольный характер их обращения к будущему царю.

Нам осталось рассказать о значении инструментальных эпизодов в опере. К ним относятся танцевальные эпизоды и увертюра. Танцы в опере являются не только зрелищем, но и одним из средств му­зыкально-драматургического развития. Хорошим примером здесь могут служить танцы из второго действия оперы Глинки "Иван Су­санин". Это — картина блестящего праздника в замке богатого поль­ского магната. Пышно разодетые пары проходят в торжественном полонезе, вихрем проносятся в огненной мазурке и веселом кра­ковяке. Они готовы заранее праздновать победу над русскими.

Средствами танцевальной музыки Глинка дает здесь меткую харак­теристику польской шляхты, ее горделивой беспечности и само­уверенности.