В недавнем прошлом исследователи высказывали сомнения относительно того, что данное произведение целиком является работой самого Паоло. Во многом подобная точка зрения основывалась на неважной сохранности холста, искаженного записями и правками XIX века, которые частично скрывали авторскую живопись, придавая фигурам несвойственную работам Веронезе застылость. После осуществленной в 1983 году реставрации, в результате которой живописная поверхность была освобождена от позднейших наслоений, появилась возможность оценить очень светлую колористическую гамму картины и ее полное соответствие другим, безусловным произведениям мастера конца восьмого десятилетия. Нет никаких сомнений в том, что это полотно от начала до конца было исполнено самим художником; более того, по своим колористическим достоинствам и изяществу рисунка оно может считаться одним из замечательных образцов блестящего мастерства Веронезе-декоратора.

В эти годы еще одно трагическое событие, новый пожар, создало угрозу самому существованию Дворца дожей. Вспыхнувший ночью 20 декабря 1577 года, он уничтожил не только несколько второстепенных дворцовых покоев, но и Зал Большого совета вместе с Залом Скрутино (голосования). И в этом случае реакция венецианских властей была незамедлительной: уже в январе следующего года начались восстановительные работы. Новый плафон Зала Большого совета, сооруженный по проекту Кристофоро Сорте, был готов к 1582 году. Вероятно, к этому времени была закончена его декорация, иконографическую программу которой с прославлением военных и политических достоинств Светлейшей разработал Джероламо Барди, монах из ордена камальдулов (ордена, основанного Святым Ромуальдом в Камальдоли, близ Ареццо). Описание входивших в декоративный ансамбль картин было включено Боргини в его трактат Отдых, увидевший свет в 1584 году, однако подготовленный к печати двумя годами ранее.

Для нового декоративного ансамбля Паоло Веронезе выполнил панно овальной формы с изображением Триумфа Венеции, которое должно было размещаться непосредственно над троном дожа. Среди множества картин, созданных для украшения плафона Зала Большого совета, произведение Веронезе особенно удачно вписалось в прихотливую маньеристическую игру обрамляющих живопись рам, задуманных и исполненных Сорте: кажется, что написанный художником величественный архитектурный фон, с мощными выступающими карнизами и террасами, опирающимися на монументальные спиралевидные колонны, как бы продолжает реальную архитектуру зала. В облаках на троне восседает Венеция, окруженная многочисленными божествами. Олицетворяющие экономическую и политическую мощь республики, они напоминают пышный двор, состоящий из прекрасных обнаженных женщин и элегантных кавалеров. Чуть ниже, за парапетом балкона, множество роскошно одетых венецианских дам и священнослужителей, а нижнюю часть композиции заполняет толпа народа и всадники верхом на мощных конях. В этом произведении вновь царят неповторимое праздничное великолепие, безмятежная радость и полнота ощущения жизни; их излучают сами краски, ложащиеся широкими плоскостями, сияющие и окрашивающие цветом тени. Но одновременно Триумф Венеции знаменует и конец этого мира ликующей красоты и гедонизма в творчестве Веронезе: отныне декоративная риторика и внешний блеск уступают место нарастающей драматической напряженности, неведомой прежнему искусству Паоло. Причины столь резкого разрыва с прошлым связаны с глубокими переменами, происходящими в культурном климате Венеции на рубеже восьмого и девятого десятилетий. Необходимо отметить, что в этот период город был глубоко потрясен последствиями ужасной эпидемии чумы, вспыхнувшей в 1576 году и воспринятой в церковных кругах и верующими как ниспосланная Богом кара за крайне свободные нравы венецианцев. Не меньшую опасность представляла для Венеции и турецкая угроза, которую не смогла "заслонить" даже победа при Лепанто. Вполне естественно, что в такой атмосфере Венеция становится городом, где находят плодоносную почву и благожелательный прием предъявляемые к искусству требования более строгих и "чинных" изобразительных решений и точного следования текстам Священного Писания: тем самым требованиям, что были сформулированы Вселенским Собором в Тренто (Тридентским Собором) еще в декабре 1563 года. До этого времени Паоло рассматривал свои художественные замыслы в категориях красоты, а не спиритуалистических истин; главной целью художника было создание блистательных и пышных зрелищ вне зависимости от того, изображал ли он светский или религиозный сюжет. В изменившейся Венеции заказчики художника хотели иметь совершенно иные картины, конечно же, исключительно религиозного содержания. Паоло решительно меняет язык своего искусства, обращаясь к миру драматических событий. В равной мере этот поворот можно рассматривать и как следствие искреннего эмоционального отклика Веронезе на новый религиозный климат и как проявление многообразия таланта художника, способного гибко менять живописный "синтаксис" в соответствии с пожеланиями заказчиков.

_

Последнее десятилетие жизни Паоло было посвящено работе над двумя монументальными декоративными циклами для церковных зданий. Первый из них был исполнен для венецианской церкви Сан Николо деи Фрари, более известной в народе под именем Сан Николо делла Латтуга. Расположенная возле базилики монахов францисканского ордена, эта церковь в 1806 году лишилась своего декоративного убранства. Старинное здание XIV века, отреставрированное и коренным образом перестроенное, было освящено 17 октяря 1582 года; эта дата, таким образом, может служить основой для датировки большинства картин Паоло, которые к моменту открытия церкви для прихожан должны были уже находиться в церковном интерьере. В общей сложности для Сан Николо Ве-ронезе исполнил одиннадцать холстов. Три из них (Святой Николай, провозглашенный епископом Миры, Стигматизация Святого Франциска, Распятие) в настоящее время находятся в собрании Галереи Академии в Венеции. Поклонение волхвов в окружении фигур евангелистов с 1929 года украшает плафон клироса капеллы дель Розарио в церкви Санти Джованни э Паоло. Находившийся ранее в хоре церкви Сан Николо большой холст Крещение и искушение Христа в 1809 году был передан в Пинакотеку Брера в Милане. Наконец, два Пророка, написанные в технике гризайли и первоначально размещенные по сторонам от главного алтаря, сейчас находятся в собрании Фондационе Чини в Венеции.

В самом выборе сюжетов, сделанном заказчиками, - эпизоды из жизни Христа и две сцены, посвященные святым Покровителям церкви, - отразилось почтительное следование принятым на заключительной сессии Собора в Тренто предписаниям в отношении предназначенных для церквей священных образов. В трактовке этих сцен Паоло подчеркивает драматическое напряжение, глубокое эмоциональное сопереживание изображаемым событиям, качества, совершенно новые по сравнению с аналогичными композициями предшествующего времени. Чтобы добиться желаемого эффекта, художник полностью меняет свои традиционные средства выражения, создавая новый тип композиции, которая с этого времени станет постоянной для его произведений.