В то же время, дух “техно-национализма” усиливает обеспокоенность в отношении того, что фонды венчурного капитала, спонсируемые Западом (TUSRIF – Американский фонд для инвестиций в Россию, Региональные фонды венчурного капитала ЕБРР), не стремятся финансировать отечественные проекты в сфере высоких технологий, которые затем могут создавать конкуренцию западным фирмам. Что касается Региональных венчурных фондов (РВФ), финансируемых ЕБРР, в докладе Правительства РФ, представленном на конференции в Хельсинки, говорится: “…директора РВФ крайне неохотно рассматривают high-tech проекты, в том числе из соображений “техно-национализма”, то есть из (часто оправданных) опасений, что проекты в сфере высоких технологий, которым РВФ обеспечили мощную финансовую поддержку, смогут бросить вызов западным промышленным лидерам на отдельных региональных рынках. Эти опасения тем более оправданы, если учесть, что проекты в “традиционных” отраслях (пищевая и т.д.) ориентированы в основном на внутренний рынок, а high-tech проекты наиболее эффективны только в случае экспорта на международные рынки”.22

(III) Структура организаций НИОКР. В период с 1990 по 1999 гг. число организаций НИОКР сократилось на 12% с 4646 до 4089. Однако число научно-исследовательских институтов (в основном тех, которые принадлежат Российской академии наук, и тех, которые ранее контролировались отраслевыми министерствами) увеличилось за этот период на 50% в то время как число институтов в сфере высшего образования и в промышленном секторе уменьшилось почти на 30%. В результате в 1999 г. число научно-исследовательских организаций (2603) и проектных организаций (360) все еще превосходит число институтов в сфере высшего образования (387) и в промышленном секторе (289).23 Главные организации НИОКР в странах с развитой рыночной экономикой связаны с сектором высшего образования и с компаниями – то есть, с двумя секторами в сфере научных исследований и разработок, которые имеют наиболее тесные связи с промышленностью. Для сравнения в России подавляющая часть научных исследований и разработок все еще осуществляется теми организациями НИОКР, которые наиболее удалены от потребностей предприятий и спроса на продукцию НИОКР со стороны промышленного сектора. Как отметил один аналитик, “Два фактора – низкие инновационные возможности российских промышленных предприятий [что будет рассмотрено ниже] и относительная изолированность отраслевых исследовательских институтов от промышленных предприятий – оказывают негативное воздействие на уровень конкурентоспособности, а также на конструирование, производство и реализацию продукции в России. На самом деле, можно сказать, что эти два фактора являются самыми существенными препятствиями на пути преобразования российской системы научных исследований и разработок в российскую систему инноваций.24

(IV) Спрос на продукцию сектора науки и технологии. В начале перехода к рыночным отношениям ожидалось, что частные предприятия будут финансировать бóльшую часть расходов на науку и технологию, в значительной степени так, как это происходит в странах с рыночной экономикой. По мере роста спроса со стороны частных предприятий на научно-техническую продукцию и увеличения финансирования инновационной деятельности путем заключения контрактов с научно-исследовательскими институтами и осуществления частными предприятиями собственных научных исследований и разработок предполагалось, что именно частные предприятия будут устанавливать приоритетные направления исследований и формировать заказы на НИОКР. При этом правительство отошло бы на задний план и играло бы не такую уж определяющую роль по сравнению с советским периодом.

Как оказалось, это, в лучшем случае, было преждевременное ожидание. Государственное финансирование существенно сократилось, однако, спрос со стороны частных предприятий на продукцию НИОКР не привел к появлению других источников финансирования. В результате государство все еще является главным источником финансирования НИОКР, хотя и в намного меньших размерах в абсолютном выражении, чем ранее. Как отметил один из исследователей, выбор состоял в следующем: “государственное финансирование или вообще никакого”.25 А продолжающееся финансирование государством научных исследований и разработок привело к сохранению доминирующей роли государства в определении и приоритетных направлений этих исследований и разработок.

При ретроспективном взгляде на вещи не вызывает удивление то, что частный сектор оказался неспособным повысить собственный спрос на продукцию НИОКР, особенно учитывая всеобщий экономический спад, который последовал за началом процесса перехода к рыночным отношениям. В контексте борьбы за выживание инновационная деятельность, равно как и поддержание чего-либо на прежнем уровне, стала роскошью, о которой с легкостью можно было забыть, хотя бы на время.

В 1998 г. лишь 6% всех российских предприятий, участвовавших в опросе, занимались в той или иной форме инновационной деятельностью. Для сравнения, одна треть американских компаний были, согласно имеющимся сообщениям, “инновационно активными”.26 Те российские фирмы, которые осуществляли инновационную деятельность, направляли лишь 18% расходов на разработку новых продуктов, услуг и новых производственных процессов. Для сравнения, соответствующий средний показатель по фирмам стран-членов ОЭСР превышал 33%. Кроме того, как следует из данных обзора, наиболее активные в инновационном отношении российские фирмы не стремятся к тому, чтобы выйти на международные рынки. Их цели не такие амбициозные. Они просто стараются сохранить свою долю на рынке России и других стран СНГ. В результате доля расходов на научные исследования и разработки (маркетинг, упаковка и т.д.) в общих расходах российских фирм на инновационную деятельность невелика, что, в свою очередь, обусловливает низкий спрос на продукцию сектора науки и технологии. “Российские предприятия в своей основной массе инертны.” Российский бизнес не стремится подтянуться до уровня сложных иностранных технологий.27

Данные обзора также указывают на то, что бóльшая часть малых и средних предприятий стремится быть более активными в инновационном плане по сравнению с крупными фирмами, и что у них доля компонента научных исследований и разработок в общей инновационной деятельность намного выше, чем у крупных фирм. Однако число малых и средних предприятий все еще слишком невелико, чтобы оказывать ощутимое воздействие на суммарный спрос на продукцию сектора науки и технологии. Более того, предпринимательская/ инновационная инфраструктура – налоги, капитал и финансовые рынки, административные преграды – препятствуют появлению динамичного сектора малого и среднего бизнеса. В итоге малые и средние предприятия все еще не в состоянии стать движущим центром инновационной деятельности, как это имеет место в странах ОЭСР. С другой стороны, крупные предприятия имеют более устойчивое финансовое положение и разнообразные источники прибыли. У них имеются финансовые возможности для внедрения нововведений и обеспечения подавляющей части инновационной деятельности, которая в настоящее время осуществляется в экономике России. Поэтому неудивительно, что свыше двух третей расходов на инновационную деятельность приходятся на два сектора – производство химической продукции и машиностроение. По крайней мере на сегодняшний день, в этих двух секторах России преобладают крупные фирмы, а не малые и средние предприятия.