ции конкретного работника. Как отмечается в Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 11 от 18 августа 1992 г. в действующей редакции, порочащими являются не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждение о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства или моральных принципов, а также другие сведения, порочащие его производственно-хозяйственную или общественную деятельность.

Таким образом, распространение порочащих деловую репутацию юридического лица сведений может, в зависимости от характера сведений, причинить вред и другому объекту - чести, достоинству или деловой репутации конкретного гражданина или граждан, действиями которых осуществляется деятельность юридического лица. Возможны случаи, когда такого двойного эффекта возникнуть в принципе не может - в частности, распространение в средствах массовой информации неточных сведений о персональных данных юридического лица (например, указание размера уставного капитала банка меньшим, чем он есть в действительности, умаляет деловую репутацию банка в глазах возможных контрагентов, но не затрагивает репутацию его работников).

Отношения гражданина или граждан, чьи честь, достоинство или деловая репутация косвенно опорочены распространенными сведениями, и действия распространителей таких сведений подпадают под действие ст. 152 ГК, если эти граждане в достаточной степени персонифицируемы ( узнаваемы ) в глазах других лиц по содержанию распространенных о юридическом лице сведений. Вопрос о персонифицируемости должен исследоваться судом на основании конкретных обстоятельств дела, с учетом, в частности, возможного круга лиц, способных сделать разумное предположение о персонифицируемости конкретного гражданина в распространенных о деятельности юридического лица порочащих сведениях. Например, ложное сообщение о выпуске предприятием бракованной продукции способно умалить честь и достоинство работника предприятия, занятого непосредственно изготовлением или контролем качества продукции, в глазах значительной части других работников того предприятия. Бремя доказывания своей персонифицируемости по содержанию распространенных о юридическом лице сведений в глазах других лиц должно возлагаться на гражданина.

Таким образом, юридическое лицо вправе требовать опровержения сведений, порочащих его деловую репутацию, и возмещения убытков, а соответствующий гражданин, при наличии выше-

компенсации морального вреда, причиненного распространением таких сведений. Этот гражданин и юридическое лицо не будут являться соистцами в смысле ст. 35 ГПК РФ, поэтому в принципе не исключена подсудность таких исков разным видам судов (соответственно, общим и арбитражным). На практике подавляющая часть исков юридических лиц к средствам массовой информации об опровержении сведений предъявляется в общие суды, так как в качестве ответчиков привлекаются автор и редакция средства массовой информации. В этих случаях целесообразно соединение дел по искам юридического лица и гражданина к распространителю сведений в одном производстве в порядке ч. 4 ст. 128 ГПК РСФСР.

К требованию гражданина о компенсации морального вреда в этих случаях должны применяться правила ст. 151 ГК и 4 гл. 59 ГК. При определении размера компенсации в качестве заслуживающего внимания обстоятельства должно учитываться положение гражданина в структуре юридического лица во взаимосвязи с характером распространенных сведений. Безусловно, что непрямой, анонимный применительно к гражданам характер распространенных о юридическом лице и, тем не менее, достаточно точно персонифицирующих гражданина сведений также является заслуживающим внимания обстоятельством, могущим снизить размер возможной компенсации морального вреда до символических сумм.

Такой подход позволяет применять нормы о защите деловой репутации юридического лица соответственно его правовой природе, и обеспечить надлежащую защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан.

Критерии и проблемы определения размера компенсации.

Проведенный обзор и анализ законодательства и судебной практики России, относительно компенсации морального вреда показывает большое сходство возникающих при применении этого правового института проблем.

Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие детального законодательного регулирования института компенсации морального вреда не только в странах прецедентного права, где это предопределяется особенностями самой правовой системы, но и в странах статутного права - во Франции и в Германии. В то же время большую (если не сказать определяющую) роль в развитии и совершенствовании этого правового института играют судебная практика и доктринальные толкования. Как мы видели, компенсация морального вреда применяется в рассмотренных правовых системах как способ правовой защиты в основном личных неимущественных прав и благ, причем перечень защищаемых путем компенсации морального вреда благ имеет постоянную тенденцию к расширению путем судебного толкования (в России этот перечень по меньшей мере не эже, чем в развитых правовых государствах).

Следующий момент, который обращает на себя внимание, - явно прослеживающаяся в судебной практике тенденция к упорядочению системы определения размеров компенсации. Это достигается в Англии путем введения таблиц для определения размеров компенсации морального вреда, причиненного умышленными преступлениями, а в Германии и Франции - путем выработки судебной практикой правила ориентироваться на ранее вынесенные судебные решения по делам, связанным с сопоставимыми правонарушениями. Ввиду казуистичности оснований ответственности за причинение морального вреда по неосторожности определение размера компенсации в англосаксонском праве формально не упорядочено, но необходимость подчиняться прецедентам при разрешении вопроса о наличии оснований ответственности фактически приводит к тому, что судья принимает во внимание размер компенсации морального вреда, присужденный ранее в сходном деле.

Иная ситуация складывается в отношении определения размера компенсации морального вреда в российской правоприменитель-ной практике. Проблема отсутствия точно сформулированных критериев и общего метода оценки размера компенсации морального вреда ставит судебные органы в сложное положение. Такая ситуация усугубляется как отсутствием каких-либо значимых рекомендаций или разъяснений Верховного Суда по этому вопросу, так и введением в действие второй части ГК, где в ст. 1099-1101 установлены дополнительные требования, подлежащие учету судами при определении размера компенсации. Единственное пока посвященное вопросам компенсации морального вреда постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 не содержит указаний которые позволили бы суду обоснованно определять

размер компенсации при разрешении конкретного дела. Поэтому необходимо проанализировать установленные в ГК критерии оценки размера компенсации морального вреда и предложить общий метод их применения.