И гимны прежние пою

И ризу влажную мою

Сушу на солнце под скалою.

Значительное общественное место в пушкинскую пору занимал в Москве салон Зинаиды Волконской на Тверской, 14, у нынешней площади Пушкина. Когда Пушкин впервые появился в салоне, Зинаида Волконская, приветствуя поэта, пропела романс на слова пушкинской элегии «Погасло дневное светило»:

Шуми, шуми, послушное ветрило,

Волнуйся подо мной, угрюмый океан .

Пушкин преподнес хозяйке салона поэму «Цыганы» и стихи:

Среди рассеянной Москвы,

При толках виста и бостона,

При бальном лепете молвы

Ты любишь игры Аполлона.

Царица муз и красоты,

Рукою нежной держишь ты

Волшебный скипетр вдохновений,

И над задумчивым челом,

Двойным увенчанным венком

И вьется и пылает гений .

Вернувшись в Михайловское, Пушкин снова и снова переживал яркие и волнующие впечатления двухмесячной московской жизни после шестилетнего заточения. Из Михайловского Пушкин писал Вяземскому: «Деревня мне пришла как-то по сердцу. Есть какое-то поэтическое наслаждение возвратиться вольным в покинутую тюрьму. Ты знаешь, что я не корчу чувствительность, но встреча моей дворни . и моей няни – ей-богу приятнее щекотит сердце, чем слава, наслаждения самолюбия, рассеянности и пр.».

Зимним вечером 19 декабря 1826 г. Пушкин вторично после ссылки возвращается в Москву. Возвращается уже свободно, без фельдъегеря рядом. И не по вызову царя, а по зову сердца и друзей.

И вот Пушкин снова в блистательном салоне Зинаиды Волконской, на прощальном вечере, устроенном ею в честь Марии Николаевны Волконской, уезжавшей в далекую, суровую Сибирь, к осужденному на каторгу мужу-декабристу. Волконская уезжала на каторгу, к которой присуждены были два самых близких лицейских друга Пушкина – И. И. Пущин и В. К. Кюхельбекер. Пушкин написал стихотворение «Послание к узникам» и отправил их декабристам с А. Г. Муравьевой, также уезжавшей вслед за М. Н. Волконской. Пушкин начал свое послание декабристам призывом «Прощальной песни воспитанников Царскосельского лицея» – «Храните, о друзья, храните . В несчастье – гордое терпенье .»:

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье.

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,

Надежда в мрачном подземелье

Разбудит бодрость и веселье,

Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас

Дойдут сквозь мрачные затворы,

Как в ваши каторжные норы

Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут – и свобода

Вас примет радостно у входа,

И братья меч вам отдадут.

С А. Г. Муравьевой Пушкин передал И. И. Пущину другое стихотворение, написанное 13 декабря 1826 г., накануне годовщины дня восстания декабристов. Пушкин напомнил в нем Пущину, как тот навестил его самого, ссыльного поэта, в Михайловском:

Мой первый друг, мой друг бесценный!

И я судьбу благословил,

Когда в мой двор уединенный,

Печальным снегом занесенный

Твой колокольчик огласил.

Молю святое провиденье:

Да голос мой душе твоей

Дарует то же утешенье.

Да озарит он заточенье

Лучом лицейских ясных дней!

3 Встречи и венчание с Н. Н. Гончаровой (1828 – 1831)

В декабрьский вечер 1828 г. в Москве, куда снова приехал Пушкин, произошла встреча, роковым образом изменившая весь ход жизни Пушкина: на одном из московских балов поэт увидел шестнадцатилетнюю красавицу – Наталью Гончарову. Красота девушки поразили Пушкина, и он тогда же сказал, что участь его будет навеки связана с нею. П. А. Вяземский, еще не знавший о встрече Пушкина с юной Гончаровой, сразу заметил в нем перемену и писал 9 января 1829 г. А. И. Тургеневу: «Он что-то все время был не совсем по себе. Не умею объяснить, ни угадать, что с ним было . и все не узнавал прежнего Пушкина».

Пушкин после встречи с Натальей Гончаровой уехал 5 или7 января 1829 г. в Старицу, имея в виду позаботиться о выпуске «Полтавы», но в середине марта вновь вернулся в Москву. Он стал бывать в доме Гончаровых, познакомился и с 18-летней сестрой Натальи, Александриной, знавшей наизусть его стихи.

Наталья Гончарова была очень застенчива, держала себя с Пушкиным тихо и робко, и тем еще больше нравилась ему.

Мать, Наталья Ивановна, женщина грубая и своенравная, не очень жаловала Пушкина. Поэт с сомнительной политической репутацией, не располагавший, к тому же, определенным материальным состоянием, не очень импонировал ей в качестве мужа дочери-красавицы. Собственное ее имение было разорено, она нуждалась и рассчитывала найти для дочери лучшую партию. И когда 1 мая 1829 г. Ф. И. Толстой явился в дом Н. И. Гончаровой и от имени Пушкина просил руки ее дочери Натальи Николаевны, Наталья Ивановна ответила уклончиво: дочь еще слишком молода, надо подождать .

Пушкин, получив ответ матери Гончаровой, в тот же день написал ей: «На коленях, проливая слезы благодарности, должен был бы я писать вам теперь, после того, как граф Толстой передал мне ваш ответ: этот ответ – не отказ, вы позволяете мне надеяться . Я сейчас уезжаю и в глубине своей души увожу образ небесного существа, обязанного вам жизнью .». Отправив письмо, Пушкин тут же, не спросив разрешения Бекендорфа, выехал на Кавказ и в Арзрум, где шла война России с Турцией. В действовавшей армии находились тогда брат Пушкина Лев, лицейский товарищ Раевский и декабрист Михаил Пущин.

В двадцатых числах сентября Пушкин вернулся в Москву. Он поспешил к Гончаровым но здесь его ожидал холодный прием. Как вспоминал брат Гончаровой: «Было утро; мать еще спала, а дети сидели в столовой за чаем. Вдруг стук на крыльце, и вслед за тем в самую столовую влетает из прихожей калоша. Это Пушкин, торопливо раздевавшийся. Войдя, он тотчас спрашивает про Наталью Николаевну. За ней пошли, но она не смела выйти, не спросившись матери, которую разбудили. Будущая теща приняла Пушкина в постели.» Пушкин был очень удручен таким приемом. «Ваше молчание, ваша холодность, та рассеянность и то безразличие, с каким приняла меня м-ль Натали . У меня не хватило мужества объясниться», – писал позже Пушкин Наталье Ивановне.

От Гончаровых Пушкин направился к своим друзьям Ушаковым. Он рассказывал им об Арзруме и в их знаменитом ушаковском альбоме сделал несколько зарисовок.

Пушкин пробыл в этот раз в Москве недолго. Выехав 12 октября 1829 г., он завернул по пути в Малинники и в начале ноября был уже в Петербурге.

.Два с лишним года прошло после первой встречи Пушкина с Натальей Гончаровой. В феврале назначено было венчание, но настроен был Пушкин совсем не весело. За месяц до свадьбы он познакомил П. А. Плетнева со своими планами: «Полгода поживу в Москве, летом приеду к вам. Я не люблю московской жизни. Здесь живи не как хочешь – как тетки хотят. Теща моя та же тетка. То ли дело в Петербурге! Заживу себе мещанином припеваючи, независимо и не думая о том, что скажет Марья Алексеевна .»

Венчание состоялось 18 февраля 1831 г. в хорошо знакомой москвичам, прекрасно сохранившейся до наших дней церкви Старого Вознесения у Никитских ворот. В церковь пропускали только родных и близких по пригласительным билетам.