Более сложна оценка характера власти в буржуазном госу­дарстве. Формально все люди равны перед законом, обладают равными правами, что закрепляется юридически в декларациях и конституциях. Фактически же в раннебуржуазном обществе законы вопреки декларациям устанавливают имущественный, образовательный и иные цензы, ограничивающие избирательные права малоимущих слоев населения. Тем самым обеспечивается реальная принадлежность власти экономически господствующе­му классу — буржуазии. В восточных государствах власть нахо­дилась в руках бюрократического чиновничьего аппарата (точ­нее, его верхушки). При этом она также в значительной степени выражала интересы не всего общества, а соответствующих социальных групп, стоящих у власти. Во многих случаях эти социальные группы фактически становятся классами, отличаются от других слоев общества и особым местом в системе рас­пределения общественного продукта, присваивая значительную его часть, и особым отношением к средствам производства, становясь фактически их реальными собственниками, закабаляя и самих производителей, которые попадают в положение «кол­лективного рабства», хотя формально они свободны и являются собственниками земли. Подобное всевластие государственного (а иногда и партийно-государственного) аппарата может иметь место и в обществе с господствующей частной собственностью на основные средства производства. Государственный аппарат приобретает «чрезвычайную относительную самостоятель­ность», становится во многих случаях практически от общества независимым. Это может достигаться, например, за счет бала­нсирования между антагонистическими классами, натравливания их друг на друга, как это имело место во Франции при бонапар­тистском режиме в 50—60-х гг. XIX в. Но тот же результат нередко получается посредством осуществления жестких мер подавления любого инакомыслия, любого противодействия дей­ствиям правящей верхушки. Такое положение было, например, в условиях фашистских режимов Германии и Италии, тоталитар­ных или авторитарных режимов стран Латинской Америки.

Значит, классовый подход дает возможность выявить существенные черты государства, обнаружить имеющиеся в нем соци­альные противоречия. Ведь во все исторические периоды имели место выступления эксплуатируемых классов и слоев общества против угнетателей, в руках которых находилась государствен­ная власть: восстания рабов в Риме, крестьянские восстания и войны в Англии, Франции, Германии, Китае, забастовочное и революционное движение рабочих и т.п.

Тем не менее установление классового (сословного) харак­тера государственной власти не исчерпывает проблемы сущнос­ти государства, и использование только классового подхода существенно ограничивает возможности научного познания го­сударства и политической власти.

Общесоциальный подход в понимании сущности государства выражен в различных немарксистских теориях государства, основными из которых являются теория элит, технократическая теория, теория «государства всеобщего благоденствия», теория солидаризма и пр. Так, например, Л. Дюги, один из сторонников теории солидаризма, называл учение о классовой борьбе «отвратительной доктриной» и утверждал, что социальная солидарность требует взаимной поддержки различных слоев общества, совместно выполняющих социально значимые функции. Дюги особо отмечал социальные обязанности государства – поддержка образования, здравоохранения, социальное обеспечение и пр. На этот факт есть ряд доказательств.

Во-первых, власть в государстве может находиться в руках сравнительно небольшой социальной группы, которая не отра­жает в полной мере интересы того или иного класса, а действует прежде всего в своих собственных узкогрупповых интересах (бонапартизм, тоталитарные бюрократические режимы).

Во-вторых, во многих странах, освободившихся от колониаль­ной зависимости, нередко складывается такая обстановка, при которой ни один из социальных классов не обладает достаточной силой и организованностью, чтобы взять власть. Поэтому при наличии там общенациональных интересов (обретение независи­мости, развитие национальной экономики и культуры) возникает власть блока различных классов и неклассовых социальных групп, включающего национальную буржуазию, рабочий класс, крестьянство, интеллигенцию, ремесленников, мелких торговцев и пр.

В-третьих, при определенных условиях может возникнуть го­сударство, в котором власть не на словах, а на деле будет принадлежать всему народу, поскольку общенародные интересы будут преобладать над более узкими классовыми или групповыми.

И, наконец, самое важное. Общество всегда едино, несмотря на нередко раздирающие его социальные противоречия. Ведь без рабов не может быть рабовладельцев, без крестьян — феодалов, без рабочих — капиталистов. Условием существова­ния чиновничьего аппарата в восточном государстве является труд общинников и т.д. Поэтому стоящие у власти класс или социальная группа всегда вынуждены заботиться в какой-то мере об угнетенных классах, об эксплуатируемых слоях населе­ния.

Значит, любое государство должно осуществлять (и всегда осуществляет) общесоциальные функции, действовать в интере­сах всего общества. И любое государство не только является орудием подавления, машиной господства какого-то класса или социальной группы, но и представляет все общество, является средством его объединения, способом его интеграции. Обще­социальная роль государства также является его сущностной чертой, которая неразрывно связана с классовой и составляет, таким образом, вторую сторону его единой сущности. В госу­дарстве всегда сочетаются узкоклассовые или групповые инте­ресы господствующей верхушки и интересы всего общества. Соотношение указанных сторон сущности государства в различ­ных исторических условиях неодинаково, причем усиление одной из сторон приводит к ослаблению другой. В наибольшей степени превалирует классовая сторона государства в рабовладельчес­ком обществе. Вся полнота власти, юридических прав, возмож­ностей реализовать свои интересы принадлежит господствую­щему классу. Однако существующее мнение о полном бес­правии рабов, «ужасных» условиях жизни, принудительном ха­рактере труда, беззащитности от любого произвола, видимо, преувеличено. Низкая производительность труда в тот период неизбежно приводила к тому, что число рабов многократно превышало число свободных. При этом раб, занятый на сельско­хозяйственных работах, имея в руках орудие своего труда — мотыгу, вполне мог противостоять вооруженному воину. Такое общество не могло быть основано на голом насилии, только на физическом принуждении. Действовали и иные методы воздей­ствия — идеологические, в том числе религиозные, разжигание национальной и социальной розни (положение рабов не было одинаковым: в Афинах, например, рабы выполняли обязанности полицейских) и, несомненно, экономические методы — матери­альная заинтересованность раба в результатах своего труда (лучшая еда, условия жизни, возможность создать семью и т.п.). Были защищены рабы в определенной степени и юриди­чески, как и любое ценное имущество. Все это указывает на большую, чем обычно считалось, общесоциальную роль рабо­владельческого государства. Значение общесоциальной сторо­ны государственной деятельности возрастало по мере движения общества от рабовладения к феодализму, от феодализма к ка­питализму. Особенно большую роль она играет в современном западном обществе: высокие налоги на прибыль предпринима­телей, государственное регулирование условий труда, широкое развитие разнообразных социальных программ и т.п. привели к тому, что в значительной степени смягчаются социальные противоречия, снижается необходимость в мерах подавления классовых противников, которых, естественно, становится мень­ше, повышается политическая стабильность общества. Таким образом, одновременно с увеличением социальной составляю­щей государственной деятельности снижается доля его клас­сового содержания.