Опуская теоретический анализ этого механизма, проиллюстри-руем его действие на практике. Предположим, что контакт с такой-то категорией людей (определенной профессии, или социального положения, или возраста,или пола, или определенного имиджа . . .) всегда (практически всегда, за редким исключением) приводил к таким-то результатам (приятно, или неприятно, или с выгодой, или с ущербом, или .). В результате таких многочисленных совпадений (собственного опыта, нередко подтверждаемого и опытом наших знакомых) у нас вырабатывается как бы условнорефлекторная связь (реакция на таких людей): человек данной категории - такой-то результат (ощущение). Со временем эта связь вырабатывает у нас определенный стереотип в отношении людей данной категории, что позволяет реже ошибаться в прогнозировании, допустим, их поведения. И тогда при встрече с представителями данной категории мы знаем, как себя вести, ибо мы уже “привыкли” к появлению таких-то результатов. И мы готовы к ним, готовы действовать

определенным образом. “Готовы” - это и есть сущностная характеристика (фиксированной) установки, которая формируется по этому механизму: частое совпадение двух явлений - условно рефлекторная связь - стереотипная реакция - готовность реагировать при очередном возникновении одного изъявлений. Теперь перенесем этот алгоритм формирования любой психологической (фиксированной) установки на возникновение ее частного вида - обвинительной установки.

Судья видит подсудимого (или пока - обвиняемого). О чем говорит личный профессиональный опыт судьи (и плюс опыт его коллег, его знакомых)? Он свидетельствует: в подавляющем большинстве случаев люди, которых следствие обвиняло в преступлении (т.е. люди из категории “подсудимые”), оказывались преступниками на самом деле. Исключение может быть в одном случае из 100 (или реже).Следовательно, в сознании судьи (а может быть, в подсознании?) вырабатывается условнорефлекторная связь между двумя явлениями: появление подсудимого - появление преступника. Эта условнорефлекторная связь, формируемая помимо воли человека, образует определенные стереотипные реакции судьи на любого подсудимого. Поэтому при встрече с очередным представителем данной категории людей (“подсудимыми”) у судьи уже есть стереотипная реакция, которая возникла вполне естественно, по всем законам психологии, независимо от его “морально облика”, независимо от того, холерик он или сангвиник, мужчина или женщина, член какой-либо партии или беспартийный и т.п.

Стереотипы формируются как реакции на условный рефлекс, который в свою очередь формируется в зависимости от частоты совпадений явлений. Частота же зависит от опыта самого субъекта и интериоризированного им опыта людей из ближайшего окружения.

Следовательно, обвинение судьи в том, что его психика функционирует по законам психологии, психофизиологии, нейрофизиологии, необоснованно. Не следует винить его в том, что у него выработалась стереотипная негативная реакция на подсудимого, в том, что у него обвинительный уклон. Только у людей с нарушенной психикой их личный опыт не ведет к формированию стереотипных реакций. И еще у одной категории людей, о чем речь ниже.

Кроме фактора “частота совпадения явлений”(личного опыта), включающего механизм образования обвинительной установки, на возникновение последней влияет психогенный фактор — закон.

Современное законодательство построено таким образом, что следование ему не может не сформировать у судей обвинительной установки до начала рассмотрения дела по существу. Основание для подобного утверждения - в психологическом анализе ряда уголовно-процессуальных норм.

Закон обязывает судью предварительно знакомится с делом. И в этом есть практическая необходимость. Но поступившее в суд дело содержит односторонний взгляд на обвиняемого - только со стороны обвинения. Процесс же чтения аргументов только одной стороны формирует помимо воли читающего соответствующую установку. Сказанное или прочитанное слово влияет не только на сознание воспринимающего субъекта, но и на его подсознание (этим объясняется фактическое положение печати как “четвертой власти”).

Закон обязывает судью оценить, “содержит ли деяние, вменяемое в вину обвиняемому, состав преступления” (ст. 222 УПК РСФСР), т.е имеет ли деяние признаки конкретного вида преступления. Ответив положительно: “да, в деянии обвиняемого есть признаки данного конкретного преступления”, судья уже не может быть беспристрастным. Это — презумпция виновности. Безусловно, судья понимает, что в ходе судебного разбирательства все это может быть опровергнуто. Но сейчас - “да, по всем признакам это деяние преступно”. Анонимный опрос судей показал, что большинство из них подтверждают формирование этой установки на этапе знакомства с делом (раньше - “на этапе предания суду”).

Закон обязывает судью до рассмотрения дела по существу сделать “вывод о достаточности доказательства для рассмотрения .” ( ст. 230 УПК РСФСР). Доказательства чего (не только “для чего?”, но и “чего”?)? Очевидно, доказательства виновности. Следовательно, закон требует от судьи сделать вывод о достаточности доказательства виновности (для рассмотрения по существу) еще до рассмотрения дела в судебном разбирании. Следовательно, сам закон требует, чтобы у судьи уже на этом этапе сформировалось мнение о достаточности или недостаточности доказательств виновности обвиняемого. И не важно - для каких целей. Важно, что закон требует формирования четкой позиции, т.е. формирования установки на виновность или невиновность еще до рассмотрения дела по существу.

Закон обязывает до судебного разбирательства оценить пункты обвинения, с тем, чтобы “исключить из обвинительного заключения отдельные пункты”, а также “применить уголовный закон о

менее тяжком преступлении” (ст. 227 УПК РСФСР). И здесь - требование предварительной оценки содеянного ( тяжкое или легкое), требование иметь мнение (установку) в отношении содеянного подсудимым.

Закон обязывает судью получить предварительную информа-цию о личности подсудимого. При негативной характеристике обвиняемого он обязывает судью быть более суровым независимо от обстоятельств дела (ст. 39 УК). Иначе говоря, закон обязывает судью формировать у себя заранее обстановку на подсудимого и оценивать его деяние, в том числе и через призму “личности виновного”.(ст. 37 УК РСФСР).

И последнее. По сложившейся практике обвинительное заклю-чение оглашает не обвинитель(условно - “автор” этого документа), а судья. Сохранить в этом случае нейтральность и избежать персонификации с читаемым документом психологически весьма трудно.

В итоге психологический анализ нормативных текстов показал: нормы УПК выступают в качестве психологического фактора, детерминирующего возникновения у судьи (еще до выяснения всех обстоятельств в ходе состязания сторон) определенной позиции, мнения, точки зрения, т.е. оценочной установки. И такая позиция должна сложиться при анализе материалов только одной стороны. Избежать ее возникновения можно лишь одним способом читая эти материалы, иметь заранее негативную установку на результаты, представленные в обвинительном акте. Так и поступают многие из тех 20% судей, у которых не выявлена при тестировании обвинительная установка. Они сообщали психологу, что изначально “скептически”, “с недоверием” относятся к аргументам, представленным в обвинительном акте (заключении). Правда, при этом они не выполняют требования указанных выше статей УПК.