Требования, вытекающие из закона достаточного основания, и ошибки, связанные с их нарушением. Будучи объективным, закон достаточного основания предъявляет к нашему мышлению важ­ные требования: всякая истинная мысль должна быть обоснован­ной, или: нельзя признать высказывание истинным, если для него нет достаточных оснований. Иными словами, ничего нельзя при­нимать на веру: надо основываться на достоверных фактах и ранее доказанных положениях. Этот закон направлен против бессвязных, хаотичных, бездоказательных рассуждении; голого, необоснован­ного теоретизирования; неоправданных, неубедительных выводов. Он враг всяких догм, пустых верований, суеверий и предрассудков.

Важнейшей логической ошибкой, связанной с нарушением требований закона достаточного основания, выступает «поп sequitur» («не следует») — ошибка «мнимого следования». Она обнаружива­ется там, где нет достаточной логической связи между посылками и заключением, между тезисом и основаниями, доводами и выво­дами.

Образцом подобной нелогичности служит рассуждение фило­софов-лилипутов в произведении Джонатана Свифта «Путешествие Самюэля Гулливера»: «Вы утверждаете, правда, что на свете суще­ствуют другие королевства и государства, где живут такие же ги­ганты, как вы. Однако наши философы сильно сомневаются в этом . Ведь не подлежит никакому сомнению, что сто человек вашего роста могут за самое короткое время истребить все плоды и весь скот во владениях его величества. Кроме того, у нас есть летописи. Они заключают в себе описание событий за время в шесть тысяч лун, но ни разу не упоминают ни о каких других странах, кроме двух великих империй — Лилипутии и Блефуску».

Здесь снова вывод не вяжется с доводами. Если в летописях нет упоминания о каком-либо событии, то это еще не значит, что его не было на самом деле. Существование события не связано необхо­димым образом с летописями.

Или клас­сический пример с Катюшей Масловой из романа Л. Толстого «Вос­кресение» В связи с убийством (отравлением) куп­ца Смелькова Маслова была приговорена к каторжным работам и сделано это вследствие не только судебной, но и логической ошибки. Ею как раз и была ошибка под названием поп sequitur («не следует»). Если бы в решении суда присяжных было записано: «Виновна, но без умысла ограбления и без намерения лишить жизни», Маслова была бы оправдана.

Ошибка «мнимого следования» иногда сознательно допускает­ся для создания комичной ситуации, шутки и т. п. Мы находим , например, у бессмертного Козьмы Пруткова: «Я поэт. поэт даро­витый! Я в этом убедился; убедился, читая других: если они по­эты, так и я тоже». Или: «Смерть для того поставлена в конце жиз­ни, чтобы удобнее к ней приготовиться».

Значение закона достаточного основания. Этот закон, разумеет­ся, ничего не говорит о том, какие конкретно основания для дан­ного вывода являются достаточными. Он только дисциплинирует наше мышление, направляя его на поиск таких оснований, на обес­печение обоснованности вывода.

Это особенно важно в научном познании, прежде всего в тео­ретических науках, где велика роль выводного знания. Вот почему Г. Лейбниц придавал фундаментальное значение не только прин­ципу противоречия, но и принципу достаточного основания. Он имеет большое значение, в частности, в связи с коренным вопро­сом теории познания — о критерии истинности наших знаний. Ус­тановлено, что таким критерием служит прежде всего обществен­ная практика — материально-производственная, общественно-политическая деятельность, практика научных наблюдений и экс­периментов. Именно она позволяет надежно отделять истинные знания от ложных. Однако далеко не все знания возможно и необ­ходимо проверять непосредственно на практике. Если мы знаем, что существует закон всемирного тяготения, то нет надобности каждый раз проверять, упадет предмет или нет, когда мы его вы­пустим из рук. Это можно сделать и логическим путем: вывести одно знание из другого, уже проверенного на практике и получив­шего статус истинного. Следовательно, наряду с коренным, прак­тическим критерием истинности наших знаний есть и другой — производный, логический критерий. Весь вопрос только в том, достаточны ли логические основания для того или иного вывода. На правильное решение этого вопроса и ориентирует нас закон достаточного основания.

В практической деятельности тоже важно руководствоваться этим законом. Так, известный русский социолог Питирим Соро­кин (с 1922 г. — в эмиграции), выступая против извращений в строительстве социализма в нашей стране, заявлял: «Можно и дол­жно звать всех к производительной работе по возрождению стра­ны, но ниоткуда не следует, что эта работа может и должна совер­шаться только по штампам и циркулярам в качестве агентов влас­ти и чиновников, или обратно — должна быть непременно работой. низвергающей власть».Таким образом, автор отмечал известное отсутствие последо­вательности в определенных тогдашних практических действиях власти в стране. И позднее не было достаточных оснований для того, чтобы в экономике страны десятилетиями игнорировать ми­ровой опыт развития рыночных отношений. Но и в настоящее вре­мя, когда произошла смена власти, многие ее действия представ­ляются тоже недостаточно обоснованными, правда, уже в ином социальном смысле. Так, нередко опыт предшествующего разви­тия страны огульно отрицается лишь на том основании, что он в конечном счете не удался. Однако это еще не достаточное основа­ние для подобного нигилизма.

Закон достаточного основания имеет прямое отношение к юри­дической практике. В законодательстве довольно широко распрост­ранено само понятие «достаточные основания». Так, в уголовном процессе по отношению к обвиняемому (а в исключительных слу­чаях к подозреваемому) законом предусмотрены меры пресечения при наличии для этого достаточных оснований. Причем сами эти основания раскрываются.

В гражданском законодательстве говорится, что гражданские права и обязанности возникают из предусмотренных законом ос­нований.

В судебной практике дело может стать предметом судебного раз­бирательства, если для этого есть достаточные основания. Приго­вор или решение суда должны быть мотивированными, т. е. обосно­ванными.

В повседневной речи, говоря о том, что многие законы не дей­ствуют, мы приводим в качестве основания то, что нет процедуры их использования и т. д.

Заключение

Рассмотренные выше основные формально-логические законы мышления открыты традиционной логикой. Как относится к ним символическая логика? Она основывается на них в своих построе­ниях и процедурах, но в целях решения собственных специфичес­ких задач вносит в них необходимые уточнения и дает им свою символику. Так, раскрывая их единство в определенном отношении, она рассматривает их в качестве тождественно-истинных формул. Что это значит? Многие логические формулы, используемые в символической логике (логике высказываний), оказываются при одних логических значениях своих переменных истинными, а при других — ложными. Тождественно истинные формулы тем и отли­чаются, что они имеют логическое значение «истина» при всех логических значениях своих переменных. Истинность таких фор­мул обусловлена их логической структурой. Поэтому они называ­ются еще логически истинными формулами. В конечном счете их истинность определяется тем, что в их структуре отражаются наи­более глубокие и общие связи самого объективного мира. Посред­ством этих формул и выражаются законы логики.