Общей чертой всех форм нигилизма является отрицание, но не всякое отрицание есть нигилизм. Отрицание шире, оно органически присуще человеческому сознанию. Поэтому далеко не всех, кто что-либо отрицает, можно считать нигилистами. В противном случае сам термин нигилизм теряет свои смысл и отождествляется с более объемным понятием “отрицание”. На пример, народ, требующий революцию, отрицает старый, скажем, феодальный строй. Так как феодализм себя изжил и не устраивает народ с его новыми потребностями, и – это не нигилизм, а вполне закономерное явление в историческом процессе.

В целом нигилизм, в традиционном и наиболее общем его понимании, воспринимается как явление деструктивное, социально вредное. Нередко нигилизм принимает разрушительные формы. В крайних своих проявлениях он смыкается с различными анархическими, лево- и праворадикальными устремлениями, максимализмом, большевизмом и необольшевизмом, политическим экстремизмом1.

Характерным признаком нигилизма является не объект отрицания, который может быть лишь определителем его конкретного вида, а степень, интенсивность, категоричность этого отрицания с преобладанием субъективного, индивидуального начала. Здесь проявляется гипертрофированное сомнение в определенных ценностях и принципах. При этом, как правило, избираются наихудшие способы действия, граничащие с антиобщественным поведением, преступлениями, нарушением нравственных и правовых норм2.

По мнению Матузова Н.И., социальный нигилизм особенно широко распространился у нас в период “перестройки” и гласности. Он возник на волне охватившего всю страну всеобщего негативизма, когда многое переоценивалось, переосмысливалось, осуждалось и отвергалось. С одной стороны, была видна очистительная функция нигилизма, а с другой - его побочные последствия, издержки, ибо сплошной поток негатива сметал на своем пути и позитивные начала. При чем сопровождалось это такими явлениями, как безудержное самобичевание, развенчание и осмеяние прежнего опыта, сложившихся культурно-исторических традиций и привычек, изображение уходящего времени исключительно в черных красках. Лейтмотивом этих умонастроений было: у “нас” - все плохо, у “них” – все хорошо3.

В литературе существует несколько определений понятия правового нигилизма, я укажу на две более общие трактовки. Правовой нигилизм – характеризуется активным отрицательным отношением к праву и его ценностям. Вторая точка зрения выглядит так: не только активное отрицательное отношение к праву, но и вообще любое скептическое отношение к праву и его институтам и ценностям. Я считаю, что согласится нужно с первым определением, т.к. право ассоциируется в народе, прежде всего с системой законодательства. Поскольку качество законодательства зависит от юридической техники и развитостью правосознания законодателя, т.е. зависит от субъективных причин. При условии, что законодательство не обладает высоким качеством у населения может складываться скептическое отношение к нему, оно может критиковать некоторые законы, которые на самом деле “не работают” и т.д. Главное в правовом нигилизме активное отрицание. С учетом этого можно сформулировать определение наиболее соответствующее пониманию правового нигилизма.

Правовой нигилизм – это активное отрицание права его ценностей, как в целом, так и отдельных его институтов1.

В литературе можно встретить две основных причины правового нигилизма, это политическая и идеологическая2. Политическая причина состоит в том, что в государстве много лет господствовал не демократический режим, т.е. деятельность данного государства основывалась не на праве. И народ понимал, что приказания и указания правительства или монарха и есть право. Тогда как эти указания были не правовыми и во многом ущемляли права и свободы населения. Вследствие этого и сложилось отрицательное отношение к праву, в плоть до вооруженных выступлений против несправедливого монарха или правительства. Идеологическая причина связана с многолетним господством нормативистского право понимания, которое связывало право с волей государства. Иными словами право являлось властным выражением воли государства, тем самым любой нормативный акт ассоциировался с государственным велением1. Тем самым вызывало отрицательное отношение к праву и его активное отрицание.

Существуют и формы выражения правового нигилизма, по которым можно и определить существует в данном государстве правовой нигилизм или нет.

Первая форма выражения правового нигилизма – это прямые нарушения действующих законов и иных правовых актов. Это самая явная форма проявления правового нигилизма. Прежде всего, сюда следует отнести уголовно наказуемые деяния, а также гражданские, административные и дисциплинарные проступки. Но стоит отметить, что некоторые проступки не являются проявлением правого нигилизма, такие как причинение вреда здоровью по неосторожности и другие. Так же надо отметить при правовом нигилизме ощущается массовость нарушения законов, не только уголовных, но и других.

Вторая форма связана с повсеместным и массовым неисполнением и несоблюдением юридических предписаний, когда субъекты (граждане, должностные лица, государственные органы, общественные организации) попросту не соотносят свое поведение с требованиями правовых норм, а стремятся жить и действовать но “своим правилам”2. Неисполняемость же законов - признак бессилия власти. Неподчинение же законам причиняет не меньший урон обществу, чем их прямое нарушение. Законы легко обходят, блокируют, с ними не считаются. При этом закон для многих стал весьма условным понятием: нравится - повинуюсь, не нравится - игнорирую. Такое всеобщее непослушание - результат крайне низкого и деформированного правосознания, отсутствия должной правовой культуры, а также следствие общей расхлябанности и безответственности. В подобной среде, весьма вольготно чувствуют себя всевозможные дельцы, махинаторы, нувориши, не привыкшие жить по закону. Легально и полулегально отмываются “грязные деньги”, перераспределяются материальные блага, общество расслаивается на “очень богатых” и “очень бедных”.

Третья форма проявления правового нигилизма связана с государственным аппаратом1, в частности с законодательными органами разных уровней. И состоит в издании противоречивых, параллельных или взаимоисключающих актов, которые как бы нейтрализуют друг друга, растрачивая понапрасну свою силу. Нередко подзаконные акты становятся «выше» законов. Вводимые в большом количестве юридические нормы не стыкуются, плохо синхронизированы, сталкиваются. В то же время имеются значительные пласты общественных отношений, не опосредуемых правом, хотя объективно нуждающихся в этом. Образуются так называемые правовые пустоты, вакуумы, пробелы. Все это вместе взятое создает правовую сумятицу, неразбериху, войну законов, за которой стоит война властей.

Четвертая форма заключается в конфронтации исполнительной и представительной структур2. Когда представители законодательной и исполнительной власти по средствам права пытаются выяснять отношения, тем самым разочаровывают население. Это проявляется как на федеральном, так и региональном (местном) уровне.