В понятии цивилизация объединяются социальные и культурные аспекты жизни общества, цивилизация представляет собой этап истории, начинающийся вместе с выходом истории из естественного, т.е. первобытного, состояния и развивающемся далее на основе им самим создаваемых предпосылок, что она характеризует преемственность в развитии общества. Вместе с тем настойчиво утверждалась мысль, что фактически в истории существуют различные цивилизации, так сказать “формационные”: капиталистическая цивилизация, коммунистическая цивилизация и т.п. В итоге цивилизационный подход терял свою относительную самостоятельность и подчинялся формационному, а понятие цивилизации становилось подсобным, нужным лишь для выполнения некоторых аспектов общественно-экономической формации. Если теория формаций ориентирована на выявление закономерностей, присущих обществу на различных этапах истории, а так же его структуры на каждом из этих этапов, то цивилизационный подход решает совершенно иные познавательные задачи. Главная из них — это анализ социальных механизмов деятельности людей, обеспечивающих саму возможность существования общества на данном, т.е. цивилизованном уровне, уберегающих его от распада и одичания. Эти механизмы постоянно развиваются, совершенствуются или устраняются. Если тот или иной механизм устраняется, то начинается деградация связанных с ним социальных структур. Каждая последующая формация является и шагом вперед в развитии цивилизации, а не посягательством на ее основы. Гибель тех или иных цивилизаций в прошлом не останавливала исторического движения, потому что это были локальные катастрофы.

Прогресс цивилизации при всей его противоречивости все-таки связан с развитием и совершенствованием ее социальных механизмов. Эти механизмы обеспечивают для жизни современного общества развитие производительных сил, техники, науки, поддерживают соответствующую динамику общественных отношений.

Вторая задача, которая решается цивилизованным подходом к истории, — выявление ее человеческого измерения, механизмов формирования личности цивилизованного человека, анализ культуры, как меры развития человека, его способности к деятельности.

Понятие “цивилизации” шире понятия формации, однако эту ее объемность нельзя рассматривать упрощенно: нельзя скажем, утверждать, что цивилизация — это формация плюс сфера культуры данного общества. Различия между этими категориями обусловлены еще неадекватностью структурных связей между явлениями и процессами.

Итак, такие понятия как цивилизация, формация и культура нельзя уравнять, но в то же время они тесно связаны между собой.

Рассматривая цивилизационный подход, следует также ответить на вопрос - чем объяснить хроническое отставание марксизма в разработке и использовании цивилизационного подхода?

Очевидно, тут действовал целый комплекс причин.

1. Марксизм формировался в весьма значительной степени как европоцентристское учение, о чем предупреждали и сами его основоположники. Изучение истории в ее цивилизационном срезе предполагает применение компаративного метода в качестве важнейшего, то есть сравнительный анализ различных, зачастую непо­хожих друг на друга локальных цивилизаций. Поскольку же в данном случае в центре внимания оказался один регион, представляющий собой единство по происхождению и по современно­му (имеется в виду XIX век) состоянию, цивилизационный аспект анализа вынужденно оказался в тени.

2. Соглашаясь с Льюисом Морганом в отношении начального временного ограничителя цивилизации (“эпохи, следующие за ди­костью и варварством”), Ф Энгельс в то же время ввел и конеч­ный ограничитель цивилизация — это то, что до коммунизма, это — серия антагонистических формаций. В плане исследователь­ском это означало, что Маркса и Энгельса интересовала непосредственно лишь та стадия цивилизации, из которой должен был возникнуть коммунизм. Вырванный же из цивилизационного контекста капитализм представал и перед исследователем и перед читателем исключительно в своем формационном обличье.

3. Для марксизма, как отмечал в свое время Г. Маркузе, ха­рактерно гипертрофированное внимание к силам, дезинтегрирующим общество, при одновременной существенной недооценке сил интеграции, но ведь цивилизация по своему изначальному смыс­лу — движение к интеграции, к обузданию разрушительных сил, а раз это так, то и хроническое отставание марксизма в разработке цивилизационной концепции становится вполне объяснимым.

4. Легко обнаруживается взаимосвязь с длительным “невнима­нием” марксизма к проблеме активной роли неэкономических факторов. Отвечая по этому поводу оппонентам, Энгельс указы­вал, что материалистическое понимание истории формировалось в борьбе против идеализма, в силу чего ни у Маркса, ни у него в течение десятилетий не хватало ни времени, ни поводов, ни сил, чтобы уделять неэкономическим явлениям (государству, духовной надстройке, географическим условиям и т. д.) такое же внимание, как экономике. Но ведь лежащий в фундаменте цивилизации технико-технологический базис — это тоже неэкономическое явление.

Можно заметить, что в ходе современных дискуссий явно наметилась тенденция решать вопрос о перспективах применения и са­мой судьбе формационного и цивилизационного подходов по принципу “или—или”. Во всех подобных концепциях историческая наука, по сути дела, исключается из сферы действия общенауковедческих закономерностей и, в частности, не подчиняется принци­пу соответствия, согласно которому старая теория не отрицается полностью, поскольку она обязательно чему-то соответствует в те­ории новой, представляет ее частный, предельный случай.

Возникшая в исторической науке и обществоведении в целом проблема может быть и должна быть решена по принципу “и—и” Необходимо целеустремленное исследование и нахождение тако­госопряжения формационной и цивилизационной парадигм, кото­рое может быть плодотворно приложено к решению задачи крупномасштабного членения исторического процесса, что позволит сделать само видение истории более многомерным.

Каждая из рассматриваемых парадигм необходима и важна, но недостаточна сама по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить причины и механизм перехода от одной ступени цивилизации к другой. Подобная недостаточность обнару­живается и при попытках объяснить, почему интеграционные тен­денции в прошлой истории тысячелетиями, начиная с рабовладель­ческого общества, прокладывали себе путь в дезинтеграционных формах.

И “формационщики” и “цивилизационщики” обладают обширны­ми возможностями для преодоления односторонности и обогаще­ния своих концепций. В частности, “формационщикам” наряду с задачей освобождения своей концепции от того, что не выдержа­ло проверку временем, предстоит наверстать длившееся десяти­летиями отставание марксизма в разработке проблем, связанных с цивилизацией.

Взаимосвязь между формационным (с его экономическим базисом) и цивилизационным (с его технико-технологическим базисом) реальна и осязаема. Здесь уместно вспомнить К. Ясперса: “Попытка структурировать историю, делить ее на ряд периодов всегда ведет к грубым упрощениям, однако эти упрощения могут служить стрелками, указывающими на существенные моменты”.