Из характера конституции вытекает и то, что труды ученых - юристов признаются за источник конституционного права, поскольку они содержат необходимые обобщения, анализ писанных и неписаных норм конституции. Толкование законов, прецедентов и обычаев является не первичным, а производным источником права. Названная роль юристов подтверждается судебной практикой. Так, палата лордов в 1920 г. по делу Attorney - General v. De Keyser v. Royal Hotel Ltd. прямо восприняла предложенное выдающимся английским государствоведом конца прошлого века А.В.Дайси определение королевской прерогативы. “Раньше существовало созданное практикой правило, что при жизни автора нельзя ссылаться в суде на его работу. Это правило, которое, по - видимому не имело никаких логических оснований, теперь не особенно принимается в расчет, и некоторые авторы, даже авторы статей в периодической печати, еще при жизни получают удовлетворение от того, что к их мнению присоединяются судьи”.

Важнейшая часть любой писаной конституции - хартия, билль или отдельный раздел, посвященный основным правам человека. В британской конституции такого обобщающего раздела или акта нет; несколько законодательных текстов содержат лишь отдельные права и свободы, регулируют главным образом вопросы, связанные с произвольным арестом, с правами сторон в судопроизводстве. Политические права устанавливаются несколькими актами парламента (о народном представительстве 1983 г. и др.), многие права и свободы определяются судебными прецедентами.

Для британской конституции в большей мере, чем для других основных законов капиталистических стран, свойственен формализм, разрыв с действительностью. Этому способствует и то обстоятельство, что многие нормы, институты, органы, созданные очень давно, иногда несколько веков назад, официально продолжают действовать, не будучи отмененными. Названная особенность была замечена английскими учеными еще в середине прошлого века. Крупнейший представитель английской государственно - правовой науки В.Беджгот писал: “Писатель, пытающийся дать изображение современной ему конституции, поставлен в тупик и смущен: предмет его наблюдений с каждым днем изменяется; он должен изобразить его таким, каким он был в какой - нибудь определенный момент времени, иначе он соединит в своем изображении то, что в действительности никогда не существовало одновременно”. Наиболее ярко этот разрыв заметен в положении центральных органов государственной власти. Будучи конституционной монархией, Великобритания формально управляется монархом с весьма обширными юридическими полномочиями. При монархе состоит тайный совет, который опять же по конституции помогает управлять ему страной. Все законодательные, исполнительные и судебные органы формально получают свою власть от монарха, Фактически же страной управляет правительство, а точнее премьер - министр, в подчинении которого находится и парламент. Тайный совет существует и поныне, но монарх не является “хозяином” даже этого органа; его состав формируется помимо монаршей воли.

Правительство Великобритании имеет пестрый состав; во главе его находится премьер - министр, формально назначаемый монархом, а фактически им всегда становится лидер политической партии, получившей на выборах большинство мест в палате общин. Занимая исключительное место в системе государственных органов, премьер - министр обладает огромной компетенцией, позволяющей ему влиять на все стороны политической жизни страны. Премьер - министр (является одновременно первым лордом казначейства и министром по делам гражданской службы) располагает обширными полномочиями по назначению высших должностных лиц в государстве: подбирает членов кабинета и министров, которые утверждаются монархом в соответствии с его характеристиками, дает рекомендации, а фактически самостоятельно формирует высший состав англиканской церкви, выдвигает высших судебных лиц, высших чиновников гражданской администрации. В отличие от других капиталистических стран в Великобритании существует особое понятие правительства. Оно охватывает два органа: само правительство, включающее всех министров, в таком составе никогда не собирающихся вместе, и кабинет, в который входит около 20 членов правительства, как связанных с процессом управления отдельными отраслями народного хозяйства, так и не имеющих к этому никакого отношения. Названная структура правительства сложилась в силу исторических причин. Особенности структуры нисколько не влияют на развитие установившейся тенденции, направленной на свертывание коллегиальных форм в деятельности правительства в пользу одного лица - премьер - министра и отражающей организационную консолидацию и совершенствование государственного аппарата.

Законодательная власть согласно британской конституции принадлежит парламенту, состоящему из монарха, палаты лордов и палаты общин. Формализм пронизывает и эту “ветвь” государственной власти. Родоначальник всех буржуазных парламентов - британский парламент в целом и палата общин, как важнейшая его часть, - утратили свою прежнюю зависимость в решении государственных дел; большинство его полномочий осуществляется под руководством кабинета министров через механизм партийного контроля.

Кажущийся олицетворением малоподвижности, консерватизма, хранителем средневековых традиций британский парламент, однако, постоянно приспосабливается к меняющимся условиям. Это утверждение, в частности, относится к его внутренней структуре. В 1967 г. была введена должность парламентского комиссара по контролю за деятельностью администрации (разновидность омбудсмана), на которого возложены функции по рассмотрению жалоб на “плохое” управление, когда того требуют члены палаты общин. Расследования касаются действий, предпринятых центральными органами управления страны, но не политических вопросов (юридически последние подконтрольны парламенту). В 1979г. палата общин провела значительную реформу своих комитетов. Почти все существовавшие комитеты были упразднены, за исключением нескольких (по привилегиям, юридической документации, например), и было создано 12 новых комитетов, соответствующих основным направлениям деятельности министерств.

Верхняя палата парламента - палата лордов - один из наиболее ярких пережитков средневековья, фактически выполняет роль тормоза в отношении законопроектов, принятых палатой общин. Еще в Акте о парламенте 1911 г. говорилось о намерении “заменить палату лордов . иной палатой, основанной на начале народного представительства и не наследственной более”. Г.С.Гумпилович, видный советский государствовед, писал еще в 1927 г.: “Общественное мнение утверждало, что палата общин представляет всех, тогда как палата лордов не представляет никого. Отношение между ними должны были складываться, очевидно, вполне мирно, ибо трудно представить себе ссору между всеми и никем. В действительности, однако, схема эта осложнилась тем, что . палата лордов вполне отождествилась с консервативной партией”. С тех пор ситуация не изменилась. В июне 1984 г. из 1190 членов палаты лордов 460 считали себя консерваторами, 133 - лейбористами, 39 - либералами, 38 - социал - демократами, 2 - коммунистами, 209 - независимыми - беспартийными, 50 - не принадлежащими к какой - либо партии, 259 - не заявили о своей партийной принадлежности. В 80 - х годах палата продолжает играть заметную роль в государственном механизме. Хотя зарегистрировано не очень много случаев, когда палата лордов открыто выступала против нижней палаты (в 1900 - 1979 гг. - всего 21, причем после второй мировой войны только 9, а последний случай имел место 22 ноября 1976 г.), тем не палата оказывает несомненное воздействие на законодательный процесс, не только задерживая его, но и влияя по существу на рассматриваемые законопроекты.