Одной из характерных черт юридической терминологии является её общераспространенность. Самые разнообразные общественные отношения являются предметом правового регулирования. Практически нет такой сферы жизни, которой бы прямо или косвенно не касалось право, Поэтому в нормативных актах используются и бытовая лексика, и номенклатура производственных изделий, и наименования различных услуг, словарный состав самых различных отраслей знания (медицины, техники, космонавтики и т. д.).

Постоянство словарного запаса законодательства, противодействие неоправданным языковым новшествам – необходимое условие его стабильности. Однако это не означает, что в словаре законодателя не происходит каких- либо изменений. Подавляющее же большинство терминов, используемых в законодательстве, остается, как правило, неизменным и не претерпевает каких-либо существенных модификаций. Вместе с тем некоторые из терминов не находят законодательного употребления, так как исчезают отношения, породившие их (например, термины «поражение прав», «батрачество», «оседлость»). Одни термины заменяются другими, более точными («народные дружины» вместо «бригад содействия милиции», «обязательное страхование» вместо «окладного страхования» и т. д.). Появляются новые термины: «общественный обвинитель», «передача на поруки», «бытовой прокат» и т. п., а недавно – «коллективный трудовой спор (конфликт) », «коммунальная собственность» и др.

2.Классификация терминов.

К сожалению, к настоящему времени отсутствуют ясные, научно отработанные принципы и критерии логической спецификации юридических терминов с учетом их практического значения в той или иной сфере правовых отношений, без чего любая классификация выглядит весьма условно, схематично, неполно. Очевидно, можно классифицировать терминологию, используемую в законодательстве, например, по вертикальному и горизонтальному принципам. На вершине вертикальной терминологии будет терминология, закрепленная в Конституции, Основах законодательства. В сущности, это есть общеправовая терминология, которая системно объединяет термины, так или иначе функционирующие во всех отраслях законодательства, выражая и обозначая понятия широкого обобщенного значения (социалистическое государство, государственный орган, должностное лицо, общественная организация, компетенция, правомочия, законодательство, закон, решение, неприкосновенность личности, законные интересы и т. д.). Горизонтальная терминология охватывает различные виды межотраслевой и отраслевой терминологии. Межотраслевая терминология – это терминология, используемая в нескольких отраслях законодательства (материальная ответственность, значительный ущерб, проступок и т. д.). Отличительной чертой отраслевой терминологии является то, что она основывается на предметно-логических связях и отношениях соответствующих понятий, отражающих специфику конкретной сферы правовых отношений. Следовательно, отраслевая терминология обслуживает особую отрасль законодательства, т. е. образует отраслевое терминологическое поле, которое не совпадает ни с общеправовым, ни с межотраслевым терминологическими полями – более широкими в содержательном и функциональном отношении (сделка, давность совершения преступления, развод и т. п.).

Термины, используемые в законодательстве, можно классифицировать и по другим основаниям. Например, Различаются термины: 1) общеупотребимые, 2) общеупотребимые, имеющие в нормативном акте более узкое, специальное значение, 3) сугубо юридические, 4) технические.

Общеупотребимые термины – это обычные, широко распространенные наименования предметов, качеств, признаков, действий, явлений, которые в одинаковой мере используются в бытовой речи, в художественной и научной литературе, в деловых документах, в законодательст ве. Такие термины просты, общепонятны. В законодательстве они используются в общепринятом значении и ника- кого специального смысла в себе не содержат («находка», «массовые отравления» и т. д.).

Частота употребления рассматриваемых терминов довольно значительна в нормативных актах. Наиболее часто используются такие общеупотребимые термины, как «заявление» – 108 раз, «заседание» – 205, «правило» – 225, «действие» – 351, «порядок» – 537, «дело» – 688 раз, и т. д. Проведенные лингвистические исследования показали, что из общего количества использованных слов (словосочетаний) 80% приходится на общеупотребимые слова. Очевидно, что в актах, регулирующих сферу судебной деятельности, больше общеупотребимых слов, нежели, к примеру, в актах, регулирующих хозяйственные отношения, где специальные технические термины всгречаются значительно чаще. Однако и там общеупотребимые слова – основной языковый пласт.

Общеупотребимые термины, правда, не всегда удобны. Их содержание зачастую многозначно, допускает различные толкования. Они могут применяться то в одном, то в другом значении. Поэтому использование таких терминов целесообразно, если их значение очевидно для всех и не порождает каких-либо сомнений в данном контексте. Используя общеупотребимые термины в нормативных актах, законодатель должен обеспечить их толкование в той или иной форме, чтобы был предельно ясен смысл. Возьмем, например, термин «опьянение». «Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения,– установлено законом,– не освобождается от уголовной ответственности». На практике возникает вопрос, связано ли опьянение с употреблением только алкогольных напитков или наркотических средств. Ответ на этот вопрос дает медицинская наука, определяя опьянение как состояние, вызванное употреблением не только алкоголя, но и наркотиков. В то же время необходимо иметь в виду, что понятия алкоголизма и наркомании – понятия не совпадающие. Поэтому алкоголик и наркоман, как соответственно алкогольный напиток и наркотическое средство – не одно и то же.

Важно, чтобы специальное значение общеупотребимого термина было очевидным. Обычно таким терминам в законе даются определения. Если этого нет, значение термина определяется исходя из общего контекста. При первом употреблении термина со специальным значением во избежание чрезмерно широкого или неточного толкования уместно давать к нему соответствующие нормативные разъяснения.

Правоприменительная практика очень часто нуждается в различных разъяснениях тех или иных терминов, используемых в законодательстве. Порой даже квалифицированные специалисты не всегда могут дать правильное толкование тому или иному понятию, обозначаемому соответствующим термином. Например, понятие существенного вреда, причиняемого государственным или общественным интересам или охраняемым законом правам и интересам граждан, формулируется совершенно одинаково при описании в кодексе трех составов должностных преступлений – должностного злоупотребления, превышения власти или служебных полномочий и халатности. Однако применительно к каждому виду перечисленных преступлений используется данное понятие неодинаково. Внешне составы преступлений не отличаются и обозначаются одинаковыми терминами, а содержание понятия существенного вреда при умышленном преступлении (должностном злоупотреблении и превышении власти) и неосторожном преступлении (халатности) различно. Так при должностном злоупотреблении причинение ущерба государству судебная практика признает обычно существенным вредом, а причинение этого же ущерба по неосторожности в результате халатности рассматривается как дисциплинарный проступок. Помимо этого, содержание понятия существенного вреда при халатности, должностном злоупотреблении или превышении власти различно и по формальным основаниям, так как последние два состава предусматривают и более тяжкие правовые последствия. В связи с этим ученые верно резюмируют, что содержание анализируемого понятия, обозначаемого одним и тем же термином, зависит от характера должностного преступления и степень существенного вреда оценивается в каждом конкретном случае исходя из умысла виновного, общественной опасности совершенного им деяния и того ущерба, который был нанесен государству, общественной организации, интересам отдельных граждан'.