Для практики концепция психической депривации имеет бесспорное значение уже сегодня. Она оказала свое влияние на наши представления о воспитании детей в раннем вoзpacтe и воздействует на заботу о детях во всех областях на воспитание в детских учреждениях, в больницах, теперь даже в родильных домах, на организацию и планирование дальнейшего развития заботы о ребенке и на каждодневную работу врача, психолога и социального работника.

Некоторые исследователи стараются установить различие между ситуацией, когда ребенок с самого начала лишен определенных импульсов, так что некоторые специфические потребности вообще не возникают, и ситуацией, когда потребность уже возникла, и только после этого из жизненной среды ребенка, исчезла импульсы, которые могли бы служить для ее удовлетворения. Первую ситуацию можно было бы обозначить в смысле терминологии Гевирца в качестве "привации", тогда как вторую в качестве "депривации", отождествляемой некоторыми исследователями с сепарацией. (36, с.56).

Наиболее полно понятие "психической депривации" раскрывается в следующем определении: "Психическая депривация является психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, где субъекту не предоставляется возможности для удовлетворения некоторых его основных психических потребностей в достаточной мере".

Одним фактором при возникновении психической депривации является недостаточное поступление стимулов социальных, чувствительных, а также сенсорных, что происходит, когда ребенок живет в ситуации "социальной изоляции".

Предполагается, что другим фактором при возникновении психической депривации, является прекращение уже создавшейся связи между ребенком и его социальной средой. Подобная ситуация возникает скорее всего при оторвании ребенка от тех лиц, которые до сих пор являлись для него источником эмоционального удовлетворения. Боулби /1951/наиболее четко, по-видимому, высказал предположение, что долговременная разлука ребенка с матерью или с иным лицом, занимающим ее место, в первые три-пять лет жизни приводит, как правило, к нарушениям психического здоровья ребенка, оставляя последствия, которые можно постоянно наблюдать во всем дальнейшем развитии его личности. Так в психологию было введено понятие сепарация в качестве патогенного и исключительно важного обстоятельства.

Наиболее частыми жизненными ситуациям, когда ребенка в раннем возрасте отрывают от семьи, являются следящие обстоятельства: выписка матери, до сих пор кормившей ребенка, из учреждения для грудных детей, помещение ребенка из семьи в больницу или в санаторий, в детдом или в недельные ясли, уход матери или отца из дома по причине болезни, развода, службы в армии, эвакуация, смерть кого-либо из родителей и т.д. Нами будут рассматриваться первые две ситуации, которые тесно связаны с заботой, предоставляемой в учреждениях.

Исключительно тяжелые реакции детей на уход матери, которая до сих пор заботилась о своем ребенке в учреждениях, описали Шпиц и Волф в качестве так называемого синдрома Паклититической депрессии". Дети, бывшие до этого времени улыбчивыми, милыми, спонтанно активными и находившиеся в дружеском, свободном общении, с окружающей средой, становятся весьма, заметно плаксивыми, грустными или боязливыми при попытке общения они отчаянно прижимаются к взрослому, требуют внимания, перестают активно играть. Апатия и аутизм в дальнейшем развитии возрастают, ребенок приобретает оцепеневшее "замерзшее" или меланхоличное выражение, они сидят или лежат в течение долгих часов неподвижно с широко раскрытыми глазами, летаргические Общение с ребенком становится все более трудными, наконец, невозможным.

За реакцией на разлуку с семьей у детей на второй год жизни наблюдения французские и английские авторы, работающие координированно под защитой интернационального центра во Франции.

Исследовательницы Рудинеско, Давид и Пикола /1952/ вели подробные наблюдения за 20 детьми в возрасте 12-17 месяцев, разлученными со своими родителями. Отсутствие материнской заботы продолжающееся в течении длительного времени приводит к серьезным формам нарушения поведения, сильная задержка развития, неврозы страха, или даже психотические состояния аутистского типа/, которые во всей пестроте обнаруживаются у детей, содержащихся в учреждениях. (40, с.35).

Хейир при оценке умственных нарушений у детей, содержащихся в учреждениях, повторно подчеркивает, что до сих пор сравнительно мало принимается во внимание возможность существенного воздействия органического поражения мозга.

То, что обоснованием сепарационной симптоматологии в поведении ребенка не должна быть только исключительно разлука с любящим материнским лицом, а может быть просто отрыв от целого комплекса жизненных условий, показывают лучше всего реакции детей на переход из учреждения для грудных детей в детский дом для ползунков, а оттуда дальше в детский дом для детей дошкольного возраста. У данных детей нельзя в общем предполагать наличия особенно интенсивного эмоционального отношения к какому-либо "заместителю матери", и все же их реакции на перемещение в новое учреждение бывают нередко весьма выразительными и драматичными, они длятся, иногда весьма долго. Сравнивая реакции детей, поступающих в детдом для ползунков из семей, и детей из учреждений для грудных детей, хотя и вытекает, что в 61% случаев

адаптация детей из учреждений бывает без крупных нарушений или необычностей, однако остающиеся 39% с явными адаптационными нарушениями все еще представляют число, заслуживающее особого внимания.

Обычный опыт показывает, что дети после поступления в учреждение для ползунков многое "забывают", так что учреждения для грудных детей попадает под подозрение, что поведению своих детей при их передаче оно дает оценку выше действительной. Однако под то же самое подозрение попадает через следующие два года учреждение для ползунков по отношению к дошкольному детдому, а последний снова, через следующие три года, по отношению к школьному детдому.

0стается вопрос: можно ли считать удовлетворительным то, что 61% детей из детских учреждений никак не реагировал на переход в новое учреждение. Ведь ясно, что в категорию "хорошо адаптированных" здесь попадают и такие дети, внимание которых в младшем ползунковом возрасте концентрируется еще преобладающим образом на предметах и которые проявляют интерес к взрослым максимально как к "второстепенным вещам" - следовательно, у этих детей в их эмоциональном и социальном развитии имеется, по-видимому, серьезная задержка. Отсутствие реакции на перемену среды учреждения не всегда, таким образом, означает хорошую способность, к адаптации, но зачастую представляет, наоборот, отсутствие до этого какого бы то ни было установления эмоцио- нальных связей. (39, с.16).

М.Домборска производила тщательное исследование грудных детей, которым она руководит в течение целого ряда лет, причем она проводила это исследование в нескольких аспектах. При начальном наблюдении /1957/ за детьми из учреждений и за детьми из семей, обследованных по тесту Гезелла, она установила следующее. До 3 месяцев дети из учреждения для грудных детей по сравнению с детьми из семей не отставали. Во втором квартале задержка развития начинает проявляться, главным образом, в моторике, однако уже и в подготовительной фазе речи. После 6-го месяца дети из учреждений отстают в сидении, однако больше всего бросается в глаза задержка речи. Физическое состояние детей из учреждения в основном благоприятное, но они все же меньше прибавляют в весе, особенно во 2 и 3 кварталах, причем у них бывает больше респираторных инфекций, в частности длительно продолжающиеся типичные насморки. Наблюдая за зрительным восприятием, Дамборска устанавливает хорошее развитие на третьем месяце, но и первые признаки запаздывания в этой области, а именно в способности воспринимать плоскости в сидячем положении. Посредством углубления ухода, Дамброской/1961/ удалось устранить главным образом задержку детей в развитии, кроме развития речи / в особенности экспрессивного компонента/, однако наиболее заметным сохранившимся проявлением госпитализма остаются еще нарушения в эмоциональной сфере. Производя сравнение детей из учреждения и детей из семей в возрасте 24-40 недель в случаях необычно меняющейся ситуации и когда им предлагают новые игрушки, она установила значимо более плохую адаптивность испытуемых из учреждения для грудных детей. Сильные проявления напряжения в необычной тестовой ситуации, т.е., обедненная вокализация, исчезновение улыбки, ухудшение сосредоточения, ускоренное дыхание, плач - она отмечала у детей из учреждения в три раза чаще, сильные же проявления страха, когда им предлагали неизвестный предмет даже в семь раз чаще, чем у детей из семей. (38, с.18).