ой республики, Севрский мирный договор, надежда на помощь держав, разочарование в ней, война с Турцией, оккупация ею не только Западной, но и части Восточной Армении, отказ в помощи Армении Лиги Наций, унизительный Александропольский мир. Это нападение Красной Армии, провозглашение власти коммунистов, договор между Россией и Турцией, предполагающей признание суверенитета последней над рядом районов, входивших до этого в Российскую империю и населенных армянами. Это Лозанская мирная конференция, где мировое сообщество признает законность российско-турецкого договора и где словосочетание "армянский вопрос" уже ни разу не произносится. Следующие семьдесят лет армянская история, стоит на месте (хотя и была сделана первая в новейшей истории попытка консолидации нации). Таковы вехи истории, плавившиеся в сознание армян как коллективная беспомощность перед обстоятельствами и “абсолютная несправедливость” свершающегося. Этнотравма как процесс: стадии, формы Этнотравма развивается по своим имманентным законам, переходя от явного, четко выраженного этапа возникновения к периоду своего “полураспада”, приобретению латентных свойств и форм. Но опасна именно ее скрытая форма. При этноконфликте травмированное поколение запоминает образ “врага” и сам факт его присутствия является формой замены разрушенных институтов идентичности. Второе поколение еще помнит “раны отцов”, идущее вслед за ним – старается не забыть “заповеди дедов», но следующее - начинает «путать» ориентиры, ибо нет прямых оснований «опасаться” или того больше - “ненавидеть соседа». Снижение энергетики этнотравмы происходит не только потому, что “ время лечит раны”. Вместе с тем усиливается драматизм и появляются неадекватные формы реакции на упоминание той же “веревки в доме повешенного». Почему? Когда опасность не “проглядывается”, а “припоминается» отдельными задворками памяти, когда нет реального врага, а есть имплицитно сидящая в подсознаниии враждебность, опасность кажется “размытой”, как бы «расфасованной” в отдельных внутренних и внешних этнодрамах и в силу своей кажущейся, а чаще и реальной непреодолимости, особенно трагичной и даже безысходной. Реанимация этнотравмы у современного поколения армян произошла вследствие очередного разрушения института идентичности. Так, “неожиданно” столкнувшись с отсутствием позитивных ценностей после распада СССР и размежевания с ней Армении, армяне, как старики четки, начали перебирать свои этнокультурных травмы. Этот путь оказался контрпродуктивным. Этнопсихологии рекомендуют: чтобы выжить, этнос должен выстроить между собой и миром некие экраны, позволяющие большей части соплеменников на исторической родине не реагировать на изменения условий существования. Новая “структура» должна формироваться на основе некоторых пластов внутриэтнической традиции. Для того, чтобы сохранить свою идентичность, этнос должен компоновать вокруг своего этнического ядра новую, “лучше” адаптированную картину мира. Чтобы стать “лучше адаптивной” она должна сохранить свою инвариантную сущность неизменяемой, а аналоги из прошлого черпать избирательно. По сути дела, это вопрос соотношения традиции и новации в историческом опыте этноса. Слой общества, на котором лежит вся тяжесть внешних контактов, создает собственный вариант модификации этнической традиции. Из-за своей ценностной системы он неприемлем для большинства народа, зато обеспечивает относительно безболезненную внешнюю коммуникацию. Армяно-турецкое противостояние привело, с одной стороны, к катастрофическому крушению старой картины мира армян, сильнейшему повышению чувства конфликтности с миром, ощущению враждебности к себе всего мира, а с другой, к формированию нового “образа мы”. От того, найдем ли мы в себе здравомыслие, чтобы выжить и волю, чтобы “простить”, -зависит “быть или не быть армянам” в новом тысячелетии. Современное пространство армян остро нуждается в ослаблении избыточного давления мифологем, рассеивании иллюзий, формировании вектора выживания. Если не пройти этот процесс сегодня, то высок риск никогда не разобраться в созданных нами же мифах и стать их заложниками. Иллюзия движения вперед обернется старательным “бегом белки по замкнутой петле». Армяне – нация третьего тысячелетия? Как ни у кого в мире, сегодня у армян есть блестящий шанс стать нацией третьего тысячелетия. Его составляющие: рассеянность по странам мира, но приобщенность к новым технологиям коммуникации, полная этнотравм уникальная история, сформировавшая мужественный народ, умеющий постоять за себя. Это богатый полифункциональный язык. Это Апостольская церковь, усилия которой в деле этнической консолидации стоит лишь припомнить. И, наконец, армяне имеют свое государство. Но есть еще один важный фактор: армяне - христиане, умеющие прощать. Не каждый, становящийся великим в наше столетие, может похвастаться набором подобных составляющих. Армяне получили сегодня возможность актуализировать другие способы выражения своей национальной идеи. Они уже сделали шаг вперед, ибо смогли подняться над суетностью “обид”, желанием “справедливого” возмездия или “общечеловеческого» признания. Отныне армяне, наученные своей историей и ведомые Божественным Провидением, по мнению моих единомышленников, сознательно станут избегать каких либо союзов как вокруг, так и против кого-либо. У армян не будет “ни вечных союзников, ни вечных врагов». Вечными станут лишь их национальные интересы (cм. К. Маркарян, 2002 г). Мир понял, что этносы, с параноидальным упрямством воспроизводящие в своих воспоминаниях исторические этнотравмы, обречены на патологические формы существования. Аутостимуляция снимает напряжение, но не несет в себе ароморфных потенций. Сегодня армяне меняют принципы своей жизнедеятельности и устанавливают необходимый баланс c окружением.