Князь, утомившись набегами варварских пламен, повел на них войско и разгромил без большого труда. Напуганные, они признали себя побежденными, обещали дружбу и в знак примирения богато одарили князя и его приближенных, устроили в их честь богатый пир. На пиру победителей повязали. Кого умертвили, кого обра­тили в рабов, а с князя сняли кожу.

Логика борьбы, невозможной без обмана, лишает противника доброты, великодушия и порядочности, если он и был ими наделен. От коварства может уберечь только предусмотрительность. Довер­чивость к противнику — проявление лености мысли и желания иметь передышку.

Не всегда можно победить, но сделать себя непобедимым можно всегда.

Управляй гражданскими методами .

Управляй гражданскими методами, а в повиновении держи воен­ными.

Следовать принципу отделения твердого от пустого — это знать, кто находится в состоянии войны с тобой, а кто нет, от кого ждать обмана, а от кого нет.

Но вот беда: нет такого врага, с которым следовало бы вести войну в любое время и по любому поводу. Враг — человек, как и вы, а значит, есть многое, что вас соединяет, делая вражду очевидно не­выгодной для обеих сторон. Нежелание видеть в противнике чело­веческое — проявление лености мысли и желания иметь передышку. Вы управляете всем миром, пусть и не всегда хорошо. Ваши враги — подчиненные, вышедшие из повиновения. Потому только вы и применяете к ним военные методы. Что есть повиновение и выход из него? Повиноваться — значит не обманывать. Обманывать — значит не повиноваться.

Когда врач назначает вам лекарство, а вы обещаете его принять, хотя уверены, что делать этого не будете, вы не повинуетесь врачу. Почему вы так поступили? Чтобы не огорчить врача и не выказать недоверия к его профессиональным знаниям. Спустя некоторое время врач интересуется вашим здоровьем, дабы убедиться в эффективности лекарства и рекомендовать его другим пациентам. И вы оказываетесь перед выбором: либо при­знаться, что вы лекарства не принимали, либо вновь солгать. Эта ложь может потребовать новой — уже перед лицом других людей. При известном развитии событий этот путь станет путем войны.

Тут есть и вина врача. Он должен уметь читать по глазам пациента и понимать, будет тот повиноваться или нет. Нельзя ожидать повиновения профессиональной компетентности, если она не признана. Неповиновение тому, чего нет, не повод для войны.

Не рассчитывайте на повиновение, если не знаете, что есть вы и что есть в вас, чему обязаны повиноваться.

Нельзя управлять миром, не отделив в себе твердого от пустого.

Как отличить ложь милую от лжи злой?

Обман — дитя двух родителей. Выращенное двумя или одним, хотя, может быть, нежеланное для обоих.

Кто обманут? Тот, кто хотел быть обманутым и молча молил об этом? Не обмануть такого иногда бестактность, которая не проща­ется. Она отрезает дорогу к жизни, понуждая к ненужной борьбе. Это трудно простить.

Но где мера желания быть обманутым? Желающий услышать правду, но не любую, уже понуждает к обману.

Тот, кто не желает быть обманутым, безразличен к тому, какова правда, лишь бы она была правдой. Сила в безразличии.

Безразличие к сообщению не есть безразличие к делам и судьбам. Но сообщение о делах одно, а дела — другое. Кто казнит гонца за плохое известие, понуждает других обманывать себя или хотя бы до поры скрывать правду.

Мир повинуется безразличным. Безразличен исполнитель чужих, не своих приказаний. Приказаний Великого менеджера. Мир пови­нуется имеющим путь.

Что может один?

Как может один человек заставить мир повиноваться? Какую армию должен иметь он?

Достаточно самого себя. Каждый человек — армия, которая сра­жается хорошо или плохо. И остальные армии мира — ее враги или союзники.

Человек-армия — это полководец и дипломат, офицер и солдат, шпион и проводник. Все в одном лице.

Человек-армия может не победить в том или ином сражении, но может сделать себя непобедимым. Победа зависит от противника. Непобедимость — только от самого себя.

Может ли человек-армия указать противнику путь и сделать его своим другом? Может.

Может ли он проникнуть в замыслы врага и разбить их? Может. Может ли он разбить союзы врага и заключить свои? Может. Может ли он сохранить армию противника в целости, сделав ее применение против себя бессмысленным? Может.

Может ли он овладеть выгодой, еще не захваченной врагом? Может.

Все, что может армия, может и один человек. Но любая армия не может того, что может один человек.

Она не может остаться полностью незамеченной.

Она не, может сохранить все секреты.

Она не может быть полностью дисциплинированной.

Она не может постоянно избегать удара твердым о твердое, сражаться, никогда не проливая крови.

Кто виды человека-армию? Никто не видел его.

Кто знает его? Никто не знает.

Кто знает его путь?

Он сам.

Есть армии, с которыми не сражаются

Есть армии, с которыми не сражаются. Их пропускают, обходят или избегают. Цена победы так высока, что она не в радость.

Вот армии, с которыми не сражаются.

Отборные войска, где каждый стоит десяти. Где каждый и каждую минуту ощущает себя в местности смерти. Где смерть в бою почитают радостной. Где воины — как пальцы одной руки.

Войска, спускающиеся с горы, как поток, сметающий все на своем пути. Поздно воздвигать препятствия, когда он устремился вниз. Сметет и препятствия, и строителей.

Войска, возвращающиеся домой. Сверхсильные желания делают людей сверхсильными.

Войска, находящиеся в местности смерти.

Человек-армия. Он обладает всеми этими качествами. Разве не боятся тысячи солдат, идущих по лесу, одного, решившего дорого продать свою жизнь?! Их много, но каждый из них рискует столк­нуться с ним один на один!

Есть много признаков, по которым распознают армию и ее состояние.

Если солдаты громко окликают друг друга в лесу — боятся.

Если стоят, опираясь на оружие, — голодают.

Если, зачерпнув воды, сначала пьют сами — их мучит жажда.

Если противник говорит храбрые речи — хочет передышки.

Если то наступает, то отступает — заманивает в ловушку.

Если полон решимости драться, но не наступает — готовит наступ­ление.

Знать себя и знать врага — подать победе руку.

Причина войны в незнании ее результатов.

Причина победы в знании ее законов.

Глава четвертая. Приготовление к смерти

Она и закрывает нам глаза, она и открывает их

Коридоры, двери и комнаты

Лабиринт жизни имеет коридоры, двери и комнаты.

После рождения двери открываются одна за другой. Научился сидеть — можешь дотянуться до чего-то нового. Научился ходить — сразу несколько дверей открывается. Но маршрут становится все сложнее, все менее предсказуем. Научился читать — распахнулись одни двери, не научился — другие. Детство прекрасно тем, что все новые двери открываются и почти никакие не захлопываются. Во всяком случае хлопки последних не заметны в шуме открываемых дверей. Правда, если в раннем детстве не начал учить новый язык — говорить без акцента на нем уже никогда не сможешь. Не начал фигурным катанием заниматься — чемпионом мира не станешь.