Для исправления Иоаннова надлежало сгореть Москве. Сия столица ежегодно разрастала своим пространством и числом жителей. Дворы более и более стеснялись, новые улицы примыкали к старым, дома строились лучше для глаз, но не безопаснее прежнего: тленные громады зданий ждали только искры огня, чтобы сделаться пеплом. Летописцы Москвы часто говорят о пожарах, называя иные великими; но никогда огонь не свирепствовал в ней так ужасно, как в 1547 году. Сгорели все дома от Арбата и Неглинной до Яузы и до конца Великой улицы, Варварской, Покровской, Мясницкой, Дмитровской, Тверской. Ни огороды, ни сады не уцелели: дерева обратились в уголь, трава - в золу. Сгорело 1700 человек, кроме младенцев. Нельзя, по сказанию современников, ни описать, ни вообразить сего бедствия. В сие ужасное время, когда юный царь трепетал в Воробьевском дворце своем, а добродетельная Анастасия молилась, “явился там какой-то удивительный муж, именем Сильвестр, саном иерей, родом из Новагорода, приближился к Иоанну с подъятым, угрожающим перстом, с видом пророка, и гласом убедительным возвестил ему, что суд божий гремит над главою царя легкомысленного, злострастного; что огонь небесный испепелил Москву, что сила вышнего волнует народ и льет гнев в сердце людей.” Он указал Иоанну правила, данные вседержителем сонму царей земных и произвел чудо: Иоанн сделался иным человеком; обливаясь слезами раскаяния простер десницу к наставнику вдохновеннуму; требовал от него силы быть добродетельным. Смиренный иерей, не требуя ни высокого имени, ни чести, ни богатсва, стал у трона, чтобы ободрять юного венценосца на пути исправления, заключив тесный союз с одним из любимцев Иоанновых, Алексеем Адашевым, прекрасным молодым человеком, имеющим нежную и чистую душу, нравы благие, разум приятный, бескорыстную любовь к добру, он искал Иоанновы милости не для своих личных выгод, а для пользы отечества. Здесь начинается эпоха Иоанновой славы, новая деятельность в правлении.

К концу 40-х годов при молодом царе складывается кружок придворных деятелей, которым он доверяет ведение государственных дел. К власти пришла новая группировка, которая вошла в история под названием Избранной рады. Всего десятилетие суждено было существовать “Избранной раде”, всего десятилетие было отпущенно исторической судьбой для деятельности решительных и энергичных реформаторов, протекавшей в условиях относительного мира между всеми классами и сословиями русского общества. Но за этот краткий период государственное и социальное устройство России претерпело столь сильные изменения, какие не происходили за целые века спокойного развития. “Избранная рада” возникла в 1549 году, а в 1560 ее уже не существовало.

За это время, во-первых, сформировалась развитая система “приказов” (свод действующих законов). Каждый из приказов отвечал за определенную сферу управления: так, например, Посольский приказ - за дипломатическую службу, Разрядный приказ - за большую часть военных дел, Челобитный приказ - за контроль над остальными приказами.

Во-вторых, в 1550 году был введен в действие новый Судебник (свод действующих законов), расширенный, систематизированный, включающий все новое, что накопилось в судебной практике со времен введения старого Судебника в 1497 году.

В-третьих, было реорганизованно местное управление. Власть наместников, которые раньше назначались великим князем на определенное время, была заменена властью выборных земских органов.

В-четвертых, церковный собор 1551 года превел к единообразию все обряды, поставил задачу улучшить нравы духовенства. Этот собор вошел в историю под названием Стоглавого, так как его решения были сведены в сто глав.

Наконец, наиболее целенаправленным изменениям подверглось военное дело. Было подготовленно и принято Уложение о военной службе, определяющее, с какого количества земли (поместья) воин должен был выходить в поход “конно, людно, оружно”. Под Москвой была выделена земля для привилегированных дворян, из числа которых впоследствии назначались воеводы, “головы” (низшие офицеры), дипломаты и администраторы. Возник корпус первого русского постоянного войска - стрельцов получавших из казны жалованье, вооружение и обмундирование. Все эти преобразования совершались одновременно с впечатляющими победами в войнах и внешнеполитическими успехами.

Между тем царь повзрослел, преобрел некоторый опыт в государственных делах и уже тяготился деятельным правлением “Избранной рады”. Воля его, стесненная в юности, теперь распрямилась, словно отпущенная пружина, стремясь к самовластию.

Одной из главных черт харрактера Иоанна IV стала неспособность сдерживать себя в чем-либо, неспособность ставить своим желаниям и планам разумные пределы. С течением времени царь стал подвержен приступам гнева, во время которых он терял над собой контроль. Через четверть века в состоянии такого припадка ему суждено было убить своего сына Ивана. Придя в ярость в споре с сыном по ничтожному поводу, царь ударил того в голову жезлом. Царевич от раны заболел и умер, родитель его “рыдал и плакал”, придя в себя и осознав содеянное, да было поздно.

До начала 60-х годов самовластие Иоанна IV было ограничено в политическом отношении “Избранной радой”, а в моральном - его наставником митрополитом Макарием и женой Анастасией, единственным существом, к которому Иван питал в зрелые годы приязнь и любовь. В связи с началом Ливонской войны царь вступил в конфликт с деятелями “Избранной рады”, стоявшеми за войну с Крымским ханством, для которой тогда сложилась благоприятная военно-политическая ситуация. В отношении Ливонии рада считала предпочтительными мирные переговоры или боевые действия в ограниченых масштабах. ”Избранную раду” поддерживала значительная часть аристократии, но Иоанн IV настоял на своем и мог счесть себя правым, поскольку в первые войны с Ливонским орденом русские воевали успешно.

В августе 1560 года умерла царица. Боярская группировка обвинила Адашева в отравлении Анастасии и колдовстве. В результате “Избранная рада” пала, ее деятели и сторонники подверглись гонениям и опале. В декабре 1563 года скончался миторополит Макарий, и на его место был поставлен тихий, нерешительный митрополит Афанасий. Московский государь начинает единолично руководить всей внутренней и внешней политикой. В двух словах его политический курс можно охарактеризовать как доведение личной власти до уровня неограниченного самодержавия внутри страны и максимально возможное ее распространение за пределы Московского государства путем завоеваний.

В годы Ливонской войны в стране уже чувствоется нарастающие истощение сил и средств из-за военных тягот. Аристократическая верхушка была заинтерисованна в оборонительных войнах, в отстаивании южных рубежей от набегов татар. Напротив, низшая часть дворянства - выступала за продолжение наступательной войны с западными соседями. Это и понятно: по сравнению с землвладельцами-аристократами дворяне значительно хуже были обеспечены землей. Эта война представляла собой желанный источник обогащения: за счет военной добычи и, возможно, за счет получения новых земельных участков в присоединенных областях. Стремление дворянства совпадали с крупными завоевательными планами царя и поддерживались Русской Православной церковью, но они противоречили чаяниям боярства, не видевшим смысла в завоеваниях, посадского населения, недовольного усилением налогов и повинностей. Пока в войне царским войскам сопутсвовал успех, это противоречие не было столь очевидным, но как только начались серьезные неудачи, царь перешел к политике репрессий ,стремясь любой ценой сломить сопротивление верхушки служилого класса, сделать из нее послушное, безгласное орудие.