Особенное внимание Сперанский обратил на состояние финансов. Русские финансы находились в то время в довольно безотрадном состоянии. Периодические колебания, которым эта часть нашего управления подвергается с тех пор, как существует, возобновились в начале

царствования Александра I. В сущности однако положение государственного казначейства

не было хуже того, которое продолжалось во весь XVIII век, за исключением лучших годов Екатерины; но обязанности, лежавшие на правительстве, ввиду внешних столкновений и внутренних реформ, делали затруднения более чувствительными; к этому надо прибавить, что

несколько прежних ошибочных мер заставляли опасаться настоящего кризиса. Екатерина

ввела в первый раз систему ассигнаций; эта мера, без всякого сомнения, была полезна, но

потом, вследствие беспрестанных дефицитов, была сделана важная ошибка: неумеренный

выпуск ассигнаций обременил денежный рынок и повел к постепенному упадку. Правительство не знало, чем пополнить грозный недостаток средств, становившийся заметнее с каждым годом. Государственный долг возрастал быстро. Бюджет на 1810 год представлял неутешительные цифры: 125 млн. дохода, 230 млн. расхода, 577 млн. долга, ни малейшего запаса фонда и ни одного готового источника дохода! Финансовая часть находилась в руках людей, то совершенно неспособных, то не возвышающихся над уровнем простой практической

опытности. В 1810 году оставалось не много людей и последнего рода. Император Александр

не знал, кому вверить это министерство, и поручив его наконец, за отказом от других, Гурьеву, потребовал от Сперанского плана возможного преобразования. В феврале 1810 года Сперанскому было поручено решение такой фундаментальной (откладывавшейся со времен Екатерины П) и остро стоявшей проблемы, как оздоровление государственных финансов.

Этот план поспел с той изумительной быстротой, c какой обыкновенно созревали административные проекты Сперанского. В манифесте об образовании государственного совета уже

упоминалось о новых мерах, и вскоре огромный доклад в 238 статей лежал перед государем.

Сперанский отправлялся от мысли, что “всякий финансовый план, предлагающий способы легкие и не помогающий ограничению в расходах, есть явный обман, влекущий государство

в погибель. Чтобы вывести Россию из ее несчастного положения, он требовал сильных мер и

важных пожертвований”. Эти сильные меры заключались:

1) в пресечении выпуска ассигнаций,

2) в сокращении расходов,

3) в установлении лучшего контроля над государственными издержками и, наконец,

4) в новых налогах.

Прежде всего Сперанскому удалось исполнить ту часть проекта, которая относилась к сокращению расходов. По бюджету 1810 года расходы были сокращены более чем на 20 миллионов. Чтобы внести правильность в употребление доходов, экономические суммы всех ведомств объявлены принадлежащими государственному казначейству и запрещены всякие издержки без представления от министра финансов и утверждения государственным советом. Для восстановления кредита и упадшей ценности ассигнаций образован особый капитал погашения. Он должен был составиться посредством постепенной продажи государственных имуществ в частную собственность в течении пяти лет. Сверх того предполагалось открыть внутренний срочный заем на сумму не свыше 100 миллионов, разделенную на пять частей. Комиссия погашения долгов принимала вклады не менее 1000 руб. Серебром от лиц всех состояний и выдавала на них облигации, по которым уплачивала ежегодно по 6 процентов, а по истечении срока возвращала самый капитал, производя все эти платежи серебряною и золотою монетой. Ассигнации, возвратившиеся к правительству через вклады, сжигались. Сама комиссия получила такой состав, который должен был внушить к ней доверие торговых классов; в ней присутствовали лица как от короны, так и по выбору от купечества. Наконец, Сперанский занялся положением разменной монеты. За главную монетную единицу принят был серебряный рубль, который с тех пор постоянно сохранял это значение. Приняты меры для увеличения количества мелкой серебряной монеты, которой Сперанский желал совершенно заменить медную, оставив последнюю только в небольшом числе и превратив ее в биллон. Через это он думал постепенно восстановить доверие к ассигнациям, облегчив их размен на монету, и прекратить колебания в самой монетной системе.

Все эти операции удались только отчасти. Внутренний заем шел недурно, и первая часть его была покрыта в начале следующего года. Но продажа государственных имуществ была очень незначительна и не покрывала нужд казначейства. Казенных имений было продано в продолжении 1810 года на сумму, составлявшую около пятой части той, которую предполагалось выручить. Любопытны причины которым потом Сперанский приписал неудачу этой меры. Они состояли в слабых средствах управления и в недостатке верных сведений о государственном хозяйстве. Для продажи имений потребовалось составление описей, продолжавшееся очень долго; оценка была сделана преувеличенная, а местные комиссии, не находя

в продаже никакой для себя выгоды, тянули дело всеми способами. Точно так же не удалось и предложенное сокращение расходов. Действительный оборот 1810 года превзошел бюджет на 56 миллионов и, вместо ожидаемого остатка, надобно было еще добавить эту сумму. Это непредвиденное обременение казначейства не было виной Сперанского: оно было следствием военных приготовлений России, но позже оно не раз ставилось ему в упрек. Еще более жалоб вызывала та мера, перед которой так долго отступали русские финансисты и которую решительный Сперанский не усомнился взять на себя, - увеличение налогов. По замечанию его, в течении с лишком двадцати лет “каждый член правительства хотел сложить с себя бремя сей укоризны; надлежало однако ж, чтоб кто-нибудь ее понес”. Налоги дали средство, по крайней мере, уменьшить дефицит и, без всякого сомнения, много помогли правительству среди политических его затруднений. Все эти меры были пополнены тарифом, имевшим благодетельное влияние на нашу торговлю, и особенно на внешние сношения с Англией.

Не входя в подробный разбор финансового плана Сперанского, заметим, что им в первый раз внесены начала отчетности и поверки в ту часть нашего управления, которая нуждаясь в них всего более, долее всех оставалась в совершенном расстройстве. Это был важный и тяжелый подвиг. Первый серьезный бюджет России, обсужденный не одним или двумя лицами, а постоянным государственным учреждением, был составлен Сперанским. В первый раз устранялся произвол в финансовых мерах, и распоряжения власти подкреплялись обращением к доверию общества и гласностью операций. Наконец, в расходах в первый раз был какой-нибудь порядок. Сам Сперанский так изображает произведенную им перемену: “Вместо того, что прежде каждый министр мог почерпать свободно из так называемых экстраординарных сумм, в новом порядке надлежало все вносить в годовую смету, потом каждый почти рубль подвергать учету в двух инстанциях совета, часто терпеть отказы и всегда почти уменьшение, и в конце всего ожидать еще ревизии контролера”. Благодаря этим мерам доходы в течение двух лет были с лишком удвоены. В 1810 году их считалось только 125 миллионов, к 1812 году сумма их доходила до 300 миллионов. Опасения, возбужденные крутым поворотом в финансах, не оправдались. Несмотря на ропот общества на налоги, а министров - на контроль и отчетности, несмотря на мрачные предсказания со всех сторон, правительство освободилось от главных своих затруднений.