-- Дон! Нет селенья такого,

Где б не трудились сурово

Ради куска трудового.

Право, -- сказала девица,--

Всякий день, кроме седьмого –

Дня воскресенья святого,

Должен и рыцарь трудиться.

-- Милочка, феи успели

Вас одарить с колыбели, --

Но непонятно ужели

Вам, дорогая девица,

Как бы вы похорошели,

Если б собой вы велели

Рядышком мне приютиться!

-- Дон! Те хвалы, что вы пели,

Слушала я еле-еле, --

Так они мне надоели!

Право, -- сказала девица, --

Что бы вы там ни хотели,

Видно судьба пустомеле

В замок ни с чем воротиться!

-- Милочка, самой пугливой,

Даже и самой строптивой,

Можно привыкнуть на диво

К ласкам любовным, девица;

Судя по речи игривой,

Мы бы любовью счастливой

С вами могли насладиться.

-- Дон! Говорите вы льстиво,

Как я мила и красива,

Что же, я буду правдива;

Право, -- сказала девица, --

Честь берегу я стыдливо,

Чтоб из-за радости лживой

Вечным стыдом не покрыться.

-- Милочка! Божье творенье

Ищет везде наслажденья,

И рождены без сомненья,

Мы друг для друга, девица!

Вас призываю под сень я, --

Дайте же без промедленья

Сладкому делу свершиться!

-- Дон, лишь дурак от рожденья

Лёгкой любви развлеченья

Ищет у всех в нетерпенье.

Ровню пусть любит девица.

Исстари общее мненье:

Если душа в запустенье,

В ней лишь безумство плодиться.

-- Милочка! Вы загляденье!

Полно же без сожаленья

Так над любовью глумиться.

-- Дон! Нам велит Провиденье:

Глупым – ловить наслажденье,

Мудрым – к блаженству стремиться!

БАЛЛАДА

Анонимная песня XII в.

Баллада связана с весенними обрядами – с выборами в качестве "королевы весны" самой красивой из девушек и с плясками вокруг майского (апрельского в Провансе) деревца.

1 Всё цветёт! Вокруг весна!

-- Эйя! –

Королева влюблена

-- Эйя! –

И, лишив ревнивца сна,

-- Эйя! –

К нам пришла сюда она,

Как сам апрель, сияя.

А ревнивцам даём мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

2 Ею грамота дана,

-- Эйя! –

Чтобы в круг вовлечена,

-- Эйя! –

Заплясала вся страна

-- Эйя! –

До границы, где волна

О берег бьёт морская.

А ревнивцам даём мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

3 Сам король тут, вот те на!

-- Эйя! –

Поступь старца неверна,

-- Эйя! –

Грудь тревогою полна,

-- Эйя! –

Что другому суждена

Красавица такая.

А ревнивцам даём мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

4 Старца ревность ей смешна,

-- Эйя! –

И любовь его скучна,

-- Эйя! -

В этом юноши вина,

-- Эйя! –

У красавца так стройна

Осанка молодая.

А ревнивцам даём мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

5 Хороша, стройна, видна, --

-- Эйя! –

Ни одна ей не равна

Красавица другая.

А ревнивцам даём мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

Бертран де Борн.

Бертран де Борн – небогатый лимузинский барон (около 1140 – 1215; расцвет творчества между 1180 –1195), видный поэт своего времени. Будучи типичным представителем феодально-рыцарских кругов, Бертран де Борн принимал деятельное участие в феодальных распрях, прославлял войну, а также не скрывал своей ненависти крестьянам и горожанам. Вымышленные биографии объединяют вокруг его имени ряд легенд, приписывающих ему едва ли не руководящую роль в войнах его времени, в частности в войнах короля английского Генриха II Плантагенета со своими сыновьями. Эта вымышленная биография вдохновила и Данте, поместившего Бертрана де Борна, "ссорившего короля-отца с сыном", в ад ("Божественная комедия", песнь 28-я "Ада").

ПЛАЧ.

"Плач" посвящен младшему сыну Генриха II Плантагенета – Джефри, герцогу Бретонскому, возглавившему восстание лимузинских баронов против своего отца – их сеньора. В самом разгаре междоусобной войны Джефри неожиданно умер от горячки (1183).

Наш век исполнен горя и тоски,

Не сосчитать утрат и грозных бед.

Но все они ничтожны и легки

Перед бедой, которой горше нет,--

То гибель Молодого Короля.

Скорбит душа у всех, кто юн и смел,

И ясный день как будто потемнел,

И мрачен мир, исполненный печали.

Не одолеть бойцам своей тоски,

Грустит о нём задумчивый поэт,

Жонглёр забыл весёлые прыжки,--

Узнала смерть победу из побед,

Похитив Молодого Короля.

Как щедр он был! Как обласкать умел!

Нет, никогда столь тяжко не скорбел

Наш бедный век, исполненный печали.

Так радуйся, виновница тоски,

Ты, смерть несытая! Ещё не видел свет

Столь славной жертвы злой твоей руки, -

Все доблести людские с юных лет

Венчали Молодого Короля.

И жил бы он, когда б Господь велел, -

Живут же те, кто жалок и несмел,

Кто предал храбрых гневу и печали.

В наш слабый век, исполненный тоски,

Ушла любовь – и радость ей вослед,

И люди стали лживы и мелки,

И каждый день наносит новый вред.

И нет уж Молодого Короля…

Неслыханной отвагой он горел,

Но нет его – и мир осиротел,

Вместилище страданья и печали.

Кто ради нашей скорби и тоски

Сошел с небес и, благостью одет,

Сам смерть принял, чтоб, смерти вопреки,

Нам вечной жизни положить завет, -

Да снимет с Молодого Короля

Грехи и вольных, и невольных дел,

Чтоб он с друзьями там покой обрел,

Где нет ни воздыханья, ни печали!

[1] Линьяуре – поэтический псевдоним графа Рамбаута.

[2] Милочка – "девушка", "молодка", обращение к молодой женщине не рыцарского звания.