В настоящее время наиболее аргументированная гипотеза про­исхождения русской денежно-весовой системы предложена В. Л. Яни­ным. Ее основное отличие от существовавших ранее теорий заключа­ется в том, что она построена на основе тщательного анализа об­ширного нумизматического материала. Основные положения этой концепции могут быть сведены к следующему. Первое знакомство восточных славян с денежно-весовыми единицами относится к пер­вым векам новой эры. В это время на территории Восточной Евро­пы обращаются значительные массы римских серебряных монет — денариев. Средний вес римского денария —3,41 г— лег в основу сла­вянской гривны в 68,22 г, в соответствии с традиционным славян­ским счетом на 20, 40 и 80. Гривна весом в 68,22 г, бытовавшая в IX — первой половине Х в., была более древним элементом системы, чем гривна серебра. В. Л. Янин допускает и другую возможность, а именно — первоначально термин «гривна» обозначал единицу, равную не 20, а 40 денариям, т. е. около 136,44 г.

В конце VIII в. начинается массовый приток на Русь восточного серебра в виде дирхемов, которые в IX в. весили 2.73 г, т. е. относились к гривне в 68,22 г, как 25:1. Такой дирхем в письменных источ­никах называется куной. В начале Х в. наряду с дирхемами в 2.73 г в обращение начинают поступать более тяжелые монеты в 3,41 г. Таких дирхемов в гривне заключалось 20, и эта монета на Руси ста­ла называться ногатой.

В конце 30-х гг. Х в. начинается «кризис восточного серебра», обусловивший чрезвычайную пестроту веса монет, которые начина­ют рубить и резать с целью получить более мелкие платежные еди­ницы. Монеты на Руси начинают принимать не на счет, а на вес, о чем убедительно свидетельствуют находимые в кладах и при архео­логических раскопках весы и гирьки-разновесы. Появляется новая денежная единица, равная половине куны,—резана в 1,36 г. Де­нежная система Руси принимает следующий вид, зафиксированный Краткой редакцией Русской Правды: гривна (68,22 г) = 22 нога­там (3,41 г) = 25 кунам (2,73 г) == 50 резанам (1,36 г).

Что касается самой мелкой единицы этой системы — вевери­цы (векши), то она предположительно равна 1/3 резаны, т. е. в грив­не содержится 150 вевериц.

До середины Х в. эта система денежно-весовых единиц сущест­вует как общерусская, а затем разделяется на две местные систе­мы — северную и южную. В основе северной системы лежит гривна в 51,19 г, составляющая 1/4 позднейшего фунта. Гривна южной сис­темы связана, скорее всего, с византийской литрой.

Структура денежного счета, зафиксированная Пространной ре­дакцией Русской Правды (XIII в.), уже несколько иная. Из нее ис­чезает резана, место которой занимает куна, ставшая вдвое легче. Теперь 1 гривна = 20 ногатам == 50 кунам = 150 или 100 вевери­цам.

Наиболее уязвимой концепция В. Л. Янина является в своей ис­ходной точке. Знакомство восточно-славянских племен с римским денарием еще не доказано археологически. Нет ни одного факта, свидетельствующего о бытовании гривны в 68,22 г на протяжении почти 500 лет — с конца IV до конца VIII в.

Основные единицы древнерусских денежно-весовых систем не исчезают с наступлением безмонетного периода. Самые крупные из них существуют в виде слитков серебра северного (новгородские) и южного (киевские) веса.

С наступлением феодальной раздробленности развиваются мест­ные денежно-весовые системы, рыночная сфера жизнедеятельности которых ограничена территориальными рамками отдельных земель.

Возобновившаяся в конце XIV — начале XV в. русская монетная чеканка явила несколько различных местных денежно-весовых сис­тем, генетически связанных с весовыми нормами безмонетного пе­риода.

Везмонетный период.

В истории русского денежного обращения период времени, охватывающий XII, XIII и почти весь XIV в., полу­чил название безмонетного. Выше уже указывалось на то, что ника­ких внутренних причин для отказа от монет как средства денежного обращения не было. Ремесло и торговля вплоть до монголо-татарского нашествия развивались на Руси по восходящей линии. При­чины возникновения безмонетного периода и характер денежного обращения в это время остаются наименее изученными проблемами русской нумизматики. Безусловно, что в основе этого явления лежало прекращение поступления на Русь, не имевшую собственных сереб­ряных разработок, серебра из-за рубежа. Однако общие запасы се­ребра на Руси в XII в. были вполне достаточными для введения и поддерживания собственной монетной чеканки. Они, вероятно, были даже более значительными, чем к моменту возобновления чеканки на Руси в конце XIV в., так как громадное количество серебра в XIII — XIV вв. ушло в Золотую Орду в результате платежей ордын­ского «выхода». Следовательно, основную причину безмонетного периода следует видеть в начавшейся феодальной раздробленности Руси, ликвидировавшей единую экономическую и политическую ос­нову организации монетного производства и денежного обращения.

Изучение письменных источников позволяет констатировать, что денежная терминология предшествующего периода не только не ис­чезает в безмонетный период, но, напротив, свидетельствует о дальнёйшем развитии гривенно-кунной денежно-весовой системы. По­являются новые денежные понятия и термины, например «мортка». Происходит, вероятно, постепенное обособление местных особен­ностей денежного счета, отразившееся в дальнейшем, при возобнов­лении монетной чеканки в конце XIV — XV в., в различиях весовых норм монет отдельных русских княжеств.

Одним из самых спорных является вопрос о конкретных фор­мах денежного обращения в безмонетный период. Обращение се­ребряных слитков, обслуживавших лишь очень крупные торго­вые операции, имело, конечно, ограниченный характер. Мелкие платежные единицы — куны, резаны и др., перестав обозначать се­ребряные монеты, получили какое-то другое ценностное содержание. Очень популярные в прошлом теории меховых и кожаных денег еще не исчерпывают проблему в целом. Обращение пушнины в качестве средства платежа ограничивалось, вероятно, районами, богатыми промысловым пушным зверем, где хорошо был развит охотничий промысел. Что касается обращения кожаных денег, не имевших практически никакой собственной стоимости и представлявших со­бой по сути кредитные деньги, то самое их существование в древ­ности долгое время вообще отрицалось нумизматами. В середине XX в. в Испании была обнаружена рукопись, содержавшая описа­ние путешествия Абу Хамида ал-Гарнати в Центральную и Восточ­ную Европу, которое он совершил в середине XII в. Особый интерес для изучения денежного обращения имеет сообщение этого араб­ского путешественника, относящееся к русской территории, о том, что он наблюдал торговые расчеты с помощью старых беличьих шкурок, лишенных шерсти. Это сообщение настолько необычно, ин­тересно и значимо, что представляется оправданным привести его полностью: «Между собой они производят операции на старые шку­ры белок, на которых нет шерсти, в которых нет никакой (другой) пользы и которые ни на что решительно не годятся. И когда эти шкуры головы белки и ее двух лап, то (эти шкуры) правильны. И каж­дые 18 шкурок в счете их идут за один дирхем. Они их укрепляют в пачку и называют джукн (?). За каждую шкурку из этих шкур дают краюху отличного хлеба, которая достаточна для сильного человека. На них же покупается все, как то: рабыни, отроки, золото, серебро, бобры, кундиз (куницы ?) и другие товары. А если бы эти шкуры бы­ли в какой (другой) стране, то за тысячу их вьюков не купить бы од­ного зерна и не были бы они годны решительно ни на что. А когда (шкурки) испортятся в их домах, они везут их в полувьюках, в раз­резанном виде, направляясь к некоему известному рынку, где есть люди, а перед ними ремесленники. Они передают им шкурки, и ре­месленники приводят их в порядок на крепких веревках, каждые 18 шкурок в одну пачку. Сбоку веревки приделывается кусок черно­го свинца с изображением царя (царства, государства). За каждую печать берут по шкурке из этих шкурок, пока не припечатают всех. И никто не может отвергнуть их. На них продают и покупают».