Что касается вопросов поощрения между двумя странами инвестиций, создания смешанных компаний,в том числе банков, развития автомобильных, воздушных и морских (в сочетании с речными) перевозок и др., то в целом эти сферы сотрудничества должного развития пока не получили. В турецких источниках отмечается «очень ограниченная деятельность в Турции российского капитала» (легкая промышленность, рестораны, отели), его суммарный объем исчисляется всего в 8,5 млн. долл. Согласно же другим данным («Турецкого вестника»), российские фирмы вложили в турецкую экономику 2,3 млн. долл. Несколько активнее ведут себя турецкие инвесторы – на турецкие капиталы и при участии «Коч Холдинг» в Москве построены и успешно действуют пять супермаркетов и три торговых центра типа «Рамстор», наладили производство своей продукции турецкие филиалы компаний «Кока Кола», «Пильзен» («Эфес Пильзен»)15. Действует несколько российско-турецких банков. Однако поиск и согласование крупных совместных промышленных проектов и в России, и в Турции – дело будущего, экономические связи между двумя странами покоятся на традиционных основах прошлого века, т.е. на торговле, которая, как это очевидно, преподносит такие сюрпризы взлетов и падений, которые никак не могут вписываться в систему надежного и долгосрочного партнерства. И Россия, и Турция предпочитают видеть своими главными партнерами в различных сферах совместного бизнеса компании западных стран.

Августовский кризис 1998 г. в России негативно сказался на своевременной оплате Турцией обязательств по различным соглашениям и контрактам. Упомянутый выше отчет Союза палат Турции свидетельствовал, что именно в это же время наряду с успехами Турция вступила в фазу экономических трудностей, уже к концу 1999 г. прекратился экономический рост, наблюдавшийся с 1995 г. По своим масштабам и воздействию на жизнь общества кризис квалифицировался как шестой за всю историю республики и первый после окончания Второй мировой войны. Здесь сказались рост задолженности госсектора и соответственно рост процента, сужение внутреннего спроса, падение объема капиталовложений, политическая неопределенность в преддверии очередных парламентских выборов 1999 г., последствия катастрофических землетрясений на западе страны, сокращение туризма. Снижение роста в 1999 г. по секторам составило: в сельском хозяйстве – на 4,6%, добывающей и обрабатывающей промышленности – на 5, в сфере услуг (строительство, торговля, коммуникации) – на 5,1%. В целом в 1999 г. ВНП снизился на 6,4%. Произошло падение потребления и сокращение инвестиций, сужение внешнего спроса. Объем внутреннего спроса сократился в госсекторе на 4,1%, в частном – на 19,6%. Использование промышленных мощностей снизилось с 76,5% в 1998 г. до 72,3% в 1999 г. Причем в частном секторе этот индекс составил 69,7%16. Как обозначились самые первые проявления кризиса во внешней торговле.

Разумеется, критическое состояние дел в стране не отменяет того очевидного факта, что Турция ныне – влиятельная региональная держава. И все же важно иметь в виду, что пришедшее к власти после выборов 1999 г. коалиционное правительство уже долгое время предпринимает шаги для прекращения кризиса, но, как признаются и на Западе, и в самой Турции, без заметного успеха. Все это неизбежно негативно сказывается на динамике российско-турецкого экономического партнерства прежде всего по причине сокращения источников его кредитования – например, в благоприятные годы «Эксимбанк» Турции имел возможность в заметных масштабах кредитовать свой экспорт в Россию. Турецкая экономика также и 2000 г. завершила банковским кризисом, в печати отмечалось, чтобы выполнить программу стабилизации, предложенную МВФ на 2000–2002 гг., потребуется продолжение политики затягивания поясов. В 2001 г. общество ожидает трудный год. Внутренний долг – 40 млрд. долл., внешний – 120 млрд. долл. В 2000 г. Турция по внешним долгам уплатила 10 044,6 млн. долл.17

На пресс-конференции, посвященной политике правительства в 2001 г., премьер-министр Турции заявил, что основными темами работы правительства остается экономика и социальная справедливость – страна пережила в ноябре и декабре еще один (очень тяжелый) экономический кризис. Благодаря срочной финансовой помощи МВФ в 10 млрд. долл. он, как считается, ликвидирован, правительство было намерено заняться поисками наиболее эффективного использования этой помощи, ускорить приватизацию, чтобы получить дополнительные средства в бюджет18. Вместе с тем орган Торговой палаты Стамбула предрекал воздействие в 2001 г. банковского кризиса на реальный сектор экономики, на рост цен.

По мнению автора одного экономического прогноза, «особые меры необходимы прежде всего для поощрения туризма, поскольку для Турции в ее нынешнем положении этот источник валюты наиболее важен и доступен для его активизации, именно он может поощрить рост занятости и доходов». Автор рекомендует срочно расширить экспорт в Россию и Китай и даже в Ирак, Иран и Сирию. «Турции следует перестать считать, что невозможно установить торговые связи с ближним окружением. Даже в нынешней ситуации Турция свой экспорт товаров и услуг в Ирак, Иран, Сирию и Россию может в короткие сроки поднять до 15 млрд. долл.»19 Кризисные явления продолжали сотрясать турецкую экономику и в начале 2001 г. В турецкой печати даже поставлена под вопрос возможность сохранить с таким трудом приобретенный статус региональной державы. Обозреватель «Миллиет» в начале нового года вопрошал: «Почему плетемся в хвосте?» и называл причины – политическая и экономическая нестабильность, коррупция. «Если наше мышление не изменится, Турция станет обреченной на нищету второсортной страной Ближнего Востока»20.

Оценивая динамику экономического развития за последние 50 лет, проф. Эрдоган Алкин подсчитал, что турецкая экономика росла ежегодно в среднем на 5%, причем были и взлеты, и падения, возникали серьезные валютные, финансовые трудности. «Достаточен или нет средний прирост в 5%? В принципе такой прирост можно считать немалым, даже успешным. Но дело в том, что наша стартовая позиция была слабой, нынешний уровень благосостояния не отвечает чаяниям народа . Поднять в короткие сроки эффективность экономики нелегко. Прежде всего следует изменить всю систему обучения, поспевать за развитием технологии, ограничить возможности государственного контроля над экономикой»21. О низком благосостоянии народа пишет и другой экономист – Шереф Огуз в журнале «Евразийский диалог»: «Нашу бедность даже сравнивать невозможно с европейской, это результат существующей системы . Глупо говорить об уровне модернизации общества, в котором 8 млн. человек находится за чертой бедности».

После того, как представители правительства Турции решили отказаться от одного из ключевых компонентов своей новой, согласованной с МВФ программы экономических реформ – контроля над лирой, ее курс на валютных биржах обвалился на 30–35%. Правда, отмечалось, что теперь национальная валюта Турции свободно котируется на мировых рынках. Фактически, как отмечают аналитики, можно говорить о девальвации лиры, что почти неминуемо ведет к потере ее покупательной способности на внутреннем рынке – и это после того, как темпы инфляции удалось снижать на протяжении всего 2000 г. Новая американская администрация уже выступила с предостережением, что МВФ не должен без конца финансировать страны, которые не в состоянии самостоятельно решать свои экономические проблемы, а напротив, сами же их и создают. Именно в этом обвиняется и турецкое правительство.