К социально-культурным факторам относятся вестернизация и секуляризация; влияние ближневосточного исламизма и фундаментализма. Большая часть определенных групп общества (офицерства, бюрократии и технократии государственной администрации и государственного сектора экономики, буржуазии, интеллигенции) получила современное образование, хорошо знала французский язык и французскую культуру. Многие придерживались европейских ценностей, западного образа жизни. Некоторые ее представители поддерживали культурные и экономические связи с бывшей метрополией. В сфере политики они нередко ориентировались на Запад. Другие разделяли националистические взгляды. Вторую социокультурную общность образовывали традиционалистски ориентированные слои общества – городская и сельская беднота, часть буржуазии, офицерства, прошедшего подготовку в странах Ближнего Востока, интеллигенция, получившая образование на арабском языке. Лозунги исламистов поддерживали безработные, значительная часть молодежи, мелкие служащие. Эти слои общества крайне негативно реагировали на распространение западной культуры, западных ценностей, образа жизни, которые ассоциировались с политической и экономической гегемонией стран Запада. Линии раскола общества по мировоззренческому и социально-экономическому признакам в значительной мере совпадали. Следует обратить внимание на то, что и некоторые представители традиционалистско ориентированной части общества получили современное образование, хорошо владели французским языком, имели представление о западной культуре, в том числе о литературе и философии. Часть мусульман, получивших образование на Западе, по возвращении на родину становились активистами исламистских движений. И это типично не только для стран Магриба. В.Штерн, корреспондентка мюнхенской газеты «Зюддойче цайтунг» в своей статье рассказывает о малайзийской девушке Салиме, отец которой работал в области гончарного производства. Салима рассказала В.Штерн о своих впечатлениях от пребывания в Европе. Салима не чувствовала себя комфортно в «человеческом муравейнике» и шумных дискотеках. «Я обратила внимание, что эта свободная и материалистическая жизнь не делает людей счастливыми… Компьютерные кассы на вокзале, у которых вы ничего не можете спросить, делают вас беспомощными, как ребенка». Немалое число студентов и студенток, подобно Салиме, получив образование в Европе, Америке или Австралии, образуют ядро исламистских молодежных организаций. «Разочарованные и смущенные, они возвращаются домой, отнюдь не в восторге от материального благосостояния Запада, напротив, их отталкивает такой технический прогресс, который превращает человека в «простой винтик механизма».

Негативное отношение к Западу, западной цивилизации проявлялось с еще большей силой, когда экономическая либерализация, проводившаяся вестернизированной элитой, ухудшала положение широких масс.

Некоторые исследователи причисляют к факторам политизации ислама низкий уровень грамотности населения, плохое знание арабского литературного языка. Так считает автор книги «История Марокко. XX век». Он приводит в ней слова марокканского короля Хасана II: «Что касается мусульманского интегризма, то один из рецептов следующий: необходимо заставлять лучше учить арабский язык, так как он является языком Корана. Мусульманин, который плохо знает арабский язык, вынужден обращаться к переводчику-мулле, который, прикрываясь Кораном и Пророком, может говорить что угодно». Однако это верно лишь отчасти. В исламистских движениях активную роль играли студенты и преподаватели, другие образованные люди, хорошо знавшие арабский литературный язык. Нередко даже они не обладали хорошим знанием Корана и сунны. Для таких исламистов, не вникавших детально в богословские проблемы, главным была их вера в Аллаха; в равенство и справедливость в эпоху раннего, «чистого» ислама при Пророке и первых четырех, «праведных» халифах, полной противоположностью которым являются нынешние нелигитимные правители; убежденность в необходимости возвращения к этому исламу, полной исламизации общества, государства и экономики, что связано с завоеванием истинными мусульманами политической власти. С другой стороны, А.В.Коровиков показывает, насколько сложно верующему мусульманину опровергнуть доводы и логику рассуждений эрудированного фундаменталиста. «Ход рассуждений примерно таков: ислам не есть нечто, созданное людьми, это религия, сотворенная Аллахом и ниспосланная людям через пророка Мухаммада. Божественное происхождение Корана делает его принципиально отличным от всего, созданного человеком, и потому следует отбросить традиционное мусульманское богословие, зачастую искажающее смысл Корана, и вернуться к первоисточнику – «слову Аллаха». В силу этого же любое противоречие между исламом и человеческой мыслью, которая может быть воплощена в законе, государственно-политическом устройстве и т.п., автоматически решается в пользу ислама… Верующему мусульманину опровергнуть эту логическую цепочку не так легко. Если он, не приняв точку зрения фундаменталистов, будет рассуждать последовательно и более или менее рационально, то ему придется признать, что некоторые положения Корана устаревают, что человек способен сам устанавливать свои законы и они не соответствуют кораническим… Нетрудно понять, что спорить с фундаменталистами, оставаясь при этом в рамках ислама, чрезвычайно непросто». Сам текст Корана официальное духовенство и исламисты интерпретируют по-разному. Духовенство пытается цитатами из Корана осудить экстремизм и дискредитировать исламистов. Последние, считая весь нынешний мир, в том числе современное исламское общество, миром «джахилийи», призывают к джихаду против него. При этом они опираются на указания о джихаде в Коране. Исламисты обвиняют руководителей арабских государств в отходе от предписаний Корана о необходимости принятия решений после консультаций с правоверными (3:153; 42:36) и правления на основе справедливости (4:61).

К «импульсивным» факторам относятся в основном следующие:

поражение арабских стран в «шестидневной войне» 1967 г. Его масштабы и оккупация Израилем Иерусалима, священного города мусульман, вызвали у мусульман шок. С одной стороны, многие мусульмане причину поражения усматривали в светском характере правящих режимов Египта и Сирии, отводивших исламу в своей политике подчиненную роль. С другой, возникло сомнение в истинности традиционной интерпретации ислама, усилилось влияние фундаменталистской идеологии;

победа исламской революции в Иране в феврале 1979 г., показавшая возможность прихода исламистов к власти;

война в Афганистане в 80-х годах, в которой будущие алжирские боевики получили опыт партизанской войны и где, по мнению моджахедов, мусульмане продемонстрировали мощь ислама, свою способность нанести поражение сверхдержаве;

крах правящих режимов в Восточной Европе, приведший к утрате привлекательности социалистических идей;

проведение военной операции «Буря в пустыне» против Ирака в начале 1991 г.;

крупные провалы в социально-экономической политике, например, неудача «социалистического эксперимента» Бен Салаха в Тунисе;