· Эффективное управление последствиями, чтобы ответить на последствия использования ОМУ террористами или враждебными государствами. Уменьшение эффектов использования ОМУ против американского народа поможет сдержать тех, кто обладает таким оружием, и отговорить тех, кто стремится приобрести ОМУ, убеждая врагов, что они не смогут достичь желаемого для них исхода. США должны также быть подготовлены, чтобы ответить на эффекты использования ОМУ против сил США за границей, помогать друзьям и союзникам, если они атакованы.

США потребовалось почти десятилетие, чтобы понять истинный характер этой новой угрозы. Учитывая цели государств-изгоев и террористов, США не могут больше полагаться на ответные действия, как имело место в прошлом. Неспособность сдерживать потенциального нападающего, непосредственность сегодняшних угроз, величина потенциального вреда, который может быть причинён избранным противниками оружием, не оставляют выбора. США заявляют, что не могут позволить своим врагам ударить первыми. В холодной войне, особенно после Карибского кризиса, США сталкивались с приверженным статус-кво и не склонным к риску противником. Сдерживание было эффективно. Но сдерживание, основанное только на угрозе возмездия, мало пригодно против лидеров государств-изгоев, более склонных рисковать жизнями своих граждан и богатством своих наций.

· в холодной войне оружие массового уничтожения рассматривалось как оружие последней надежды, использование которого чревато уничтожением того, кто его использовал. Сегодня враги США рассматривают ОМУ как оружие для выбора. Для государств-изгоев это оружие – инструмент запугивания и военной агрессии против соседей. Это оружие может также позволить этим государствам пытаться шантажировать США и их союзников, чтобы предотвратить США от сдерживания или отпора агрессивному поведению государства-изгоя. Такие государства видят в ОМУ лучшее средство преодоления превосходства США в обычных вооружениях;

· Традиционная концепция сдерживания не работает против террористического врага, чья общепризнанная тактика – разрушение и выбор в жертвы невинных; чьи так называемые солдаты ищут мученической смерти и чья наиболее могучая защита – безгосударственность. Совпадение списков государств, поддерживающих террор, и государств, стремящихся к обладанию ОМУ, заставляет США действовать.

В течение столетий международное право признавало, что нации не обязаны подвергаться нападению прежде, чем окажутся вправе принимать меры, чтобы защититься против сил, представляющих неизбежную опасность нападения.

Государства-изгои и террористы не стремятся напасть на США, используя обычные средства. Они знают, что такие нападения потерпели бы неудачу. Вместо этого они полагаются на террористические акты и, потенциально, на использование ОМУ, которое может быть легко спрятано, скрытно установлено и применено без предупреждения. Цели этих атак – вооружённые силы и гражданское население, в прямое нарушение одной из основных норм закона войны. Как доказано потерями 11 сентября 2001 года, явная цель террористов – массовые жертвы среди гражданского населения, и эти потери были бы на порядок более серьёзны, если бы террористы приобрели и использовали ОМУ.

Соединённые Штаты долго поддерживали предваряющие действия для того, чтобы противостоять угрозе национальной безопасности США. Чем больше угроза, тем больше риск бездействия – и тем более принудителен выбор для защиты предупреждающего действия, даже если остаётся неуверенность относительно времени и места нападения врага, чтобы предупреждать или предотвращать такие враждебные действия противников США, Америка, если необходимо, будет действовать предваряющее (preemptively). Соединённые Штаты не будут во всех случаях использовать силу, чтобы предотвратить появляющиеся угрозы, не позволят другим нациям использовать предварение (preemption) как предлог для агрессии. Всё же в век, когда враги цивилизации открыто и активно ищут самые разрушительные в мире технологии, США не могут бездействовать, в то время как опасности назревают. США обещают поступать всегда сознательно, взвешивая последствия их действий. Чтобы поддерживать выбор предварения, США будут:

· создавать лучшие, более интегрированные способности разведки обеспечить современную и точную информацию относительно угроз везде, где они могут появляться;

· тесно координироваться с союзниками, чтобы формировать общую оценку наиболее опасных угроз;

· продолжать преобразовывать вооружённые силы США, чтобы гарантировать способность Штатов провести быстрые и точные действия и достигнуть решающих результатов.

3.Общественное мнение и СМИ о новой СНБ

В обсуждении “ Стратегии национальной безопасности США” отчётливо выделяются четыре стадии.

На первой дискуссия велась преимущественно профессиональными журналистами на страницах газет и в эфире. Обилие критики побудило администрацию перейти в контрнаступление, что обозначило вторую стадию полемики. Среди официальных лиц, выступавших с разъяснениями “доктрины Буша”, следует выделить участие Кондолизы Райс в дискуссионной передаче с Маргарет Уорнер “Online NewsHour” телекомпании PBS 25.09.02. Ответом стала новая волна критики, причём теперь к дискуссии присоединились исследовательские центры, выпустившие аналитические доклады (анализ Брукингского института) и специализированные журналы (третья стадия). Администрация вновь дала серию комментирующих заявлений и публикаций, среди которых наиболее концептуальный характер имеет статья К. Райс, распространённая по информационным каналам госдепартамента и опубликованная во многих странах мира, включая Россию (см. Известия 16.10.02).

3.1 Политико-академическое сообщество США и “Доктрина Буша”

Сейчас хотелось бы проанализировать основные направления дискуссий вокруг “Стратегии Национальной Безопасности”, развернувшиеся в США.

Тональность и содержание первых отзывов “большой прессы” на документ определил тезис о революционном характере “Стратегии Буша”.

“Документ провозглашает, что стратегия сдерживания, основа американской политики с 1949 года, отжили своё ”.[15]

Новый документ в прессе почти не сопоставлялся со старым. Упоминания о “Стратегии национальной безопасности США для нового столетия” демократической администрации оказались единичными.

“Новая стратегия серьёзно отличается от стратегии администрации Клинтона”.[16]

Единодушно отмечался доктринальный характер документа. “Дж. Буш-младший вошёл в избранный круг американских президентов, имеющих доктрину своего имени” - не без иронии констатировала “The Financial Times” (20.09.02). Словосочетание “Доктрина Буша” превратилось в заголовки (например, “The New York Post”, 21.09.02; “Toledo Blade”, 21.09.02; “The Plain Dealer”, 25.09.02 и т.д.)

Господствующей линией комментирования стало сопоставление новой стратегии с доктриной сдерживания в целом, поэтому вместо параллели “Буш - Клинтон” возникли параллели “Буш - Трумэн” и даже “Буш - Монро”.

“The Chicago Tribune” выделяет Дика Чейни как наиболее влиятельного стратега начиная с Джорджа Ф. Кеннана, отца доктрины сдерживания.