Размышляя о перспективах нашего политического взаимодействия, нельзя не отметить такой принципиальный момент. Многое говорит о том, что к концу первого десятилетия нового века закончился «период турбулентности» (назовём его так) в отношениях России с Западом. Реперными точками стали «пятидневная война» в Южной Осетии, показавшая, «кто есть кто», и практически совпавший с ней мировой финансовый кризис, подорвавший моральный авторитет США и их социально-экономической модели. Одновременно стало ясно, что и Россия к этому времени вернулась в мировую политику и намерена серьёзно отстаивать свои интересы. В этой связи возникает вопрос: что делать дальше? Представляется, что начало нового десятилетия открывает и новое «окно возможностей». Позиции большинства игроков на мировой сцене определились, и сейчас наступает время действий.

Что касается Франции, то главное заключается в том, что она отказалась принять американский геополитический сценарий, который предусматривал перспективное включение в ЕС и НАТО Украины, Грузии, а со временем, возможно, и Белоруссии, что окончательно вытеснило бы Россию с постсоветского пространства. Конечно, такая позиция обусловлена не столько дружескими чувствами к России, сколько прагматическими соображениями. Дело в том, что своё будущее Франция не мыслит вне европейского проекта. Но успешное развитие Европы-27 вряд ли можно представить в условиях нового раскола континента, при наличии изолированной и зажатой в угол России. Это хорошо понимает французское руководство, несмотря на явный атлантический крен, обозначившийся после прихода к власти шестого президента Пятой республики. Не случайно президент Саркози много раз подчёркивал, что конфронтация с Россией была бы безумием. Тем более что, по его мнению, никакой угрозы со стороны нынешней России, перегруженной своими внутренними проблемами, просто не существует. В такую угрозу верят разве что некоторые бывшие наши коллеги по «социалистическому лагерю», страдающие комплексом политической неполноценности и исторических обид. Не зря в самом ЕС их прозвали «новыми рыцарями холодной войны». К тому же, резонно спрашивает Н. Саркози, какой смысл России конфликтовать со своими главными покупателями углеводородов?

У Европы просто нет иного пути, как развивать максимально широкое сотрудничество с Россией. Со своей стороны, у России также нет исторических перспектив вне Европы. Ментально и цивилизационно мы идентифицируем себя с Европой, хотя и полагаем себя особой её частью. Более того, Россию можно рассматривать как естественное дополнение к Западной Европе. Было бы просто глупо не использовать совместно наши потенциалы. Шансы Европы превратиться в мировой полюс силы без сотрудничества с нами существенно уменьшаются. Думается, что французское руководство, несмотря на имеющиеся среди представителей французских элит критические (если не антирусские) настроения, вполне осознаёт данный вывод. А поэтому однозначно выбирает курс на стратегическое партнёрство с Россией. Именно так можно расценить слова премьер-министра Франции Фр. Фийона, сказанные им при открытии 14 сессии межправительственного франко-российского семинара в конце ноября 2009 г.: «Наша цель – построить со временем вместе с Россией единое пространство, основанное на полной свободе перемещения людей, товаров, капиталов и услуг». Такая цель на 100% совпадает и с российскими ожиданиями.

Существует несколько проблем в отношениях РФ и Франции в оборонной сфере:

- до сих пор не существует договорно-правовой базы, которая позволила бы РФ участвовать в желаемом масштабе в операциях, проводимых ЕС. В отношениях с НАТО такая база существует, однако она не имеет большого практического значения. Между тем Франция испытывает интерес в развитии правовой базы, позволившей бы наладить более тесные контакты РФ и ЕС.

- Между Францией и РФ имеются и стратегические расхождения, касающиеся Косово. Франция признала Косово в полном объеме на следующий день после провозглашения независимости, 18 февраля 2008 г., что вызывает постоянные противоречия на двусторонних переговорах. При этом официально французская дипломатия одним из фундаментальных принципов считает многостороннее решение всех проблем, что сближает её с Россией, особенно в СБ ООН.

- Среди многих российских комментаторов есть преувеличение стремлений Парижа к самостоятельности ЕС в оборонной сфере (с антиамериканским подтекстом). Эти взгляды не соответствуют официальной позиции Пятой Республики, которая никогда не заявляла о намерении противопоставить Общую внешнюю политику и политику безопасности ЕС (ОВПБ) с ее военным компонентом – Европейской политикой безопасности и обороны (ЕПБО) НАТО. ЕПБО во Франции рассматривается как дополнение к НАТО, а сотрудничество с США – как стратегическое. С другой стороны, внимание РФ привлекает намерение Парижа вернуться в военную структуру НАТО полностью. Однако эти планы увязываются с развитием ЕПБО, что соответствует основным ориентирам французской дипломатии.

- Франция обеспокоена мораторием на действие ДОВСЕ, введенным РФ.

- В оборонной сфере между Францией и Россией есть естественная конкуренция на мировых рынках, что особенно проявляется в поставке ядерного топлива в ЕС и торговле самолётами.

Французы по-прежнему декларируют намерение развивать "привилегированное партнерство" с Россией. Однако в нынешних условиях социально-экономической нестабильности ни президент, ни правительство не ощущают "объективных стимулов" к его наполнению новым конкретным содержанием.

Этот подход наиболее ярко проявляется во французской позиции по вопросу о месте России в формировании системы безопасности ХХI века. Французы солидарны со своими евроатлантическими партнерами в том, что в сложившихся условиях ее реальной опорой является НАТО. Однако, в отличие от Вашингтона, они не считают натоцентристскую модель единственно возможной и полностью отвечающей интересам Парижа.

Поэтому, в противовес США, Франция продвигает западноевропейский вариант архитектуры безопасности, основанной на сохранении ведущей роли ООН и ее Совета Безопасности при равноправном взаимодействии всех региональных организаций Европы. Французское руководство выступает за придание более весомой роли ОБСЕ, которая, по его мнению, могла бы расширить формат сотрудничества между НАТО и Россией.

На данном этапе Франция стремится лучше адаптироваться к процессам глобализации, которые она рассматривает как неизбежность. В то же время такая позиция Франции вполне устраивала как США, так и Германию, которые, в свою очередь, довольно часто остерегаются делать резкие критические замечания в отношении Парижа.

Война в Ираке несколько поменяла позицию США. Произошло ужесточение политики в отношении стран, выступивших против администрации Буша или усомнившихся в ней. США рассматривали ряд мер, призванных наказать Францию за ее противодействие американской политике в отношении Ирака. Среди возможных шагов, призванных "наказать" Париж за его строптивость в иракском вопросе, фигурировало исключение Франции из участия в форумах, которые США будут вести со своими европейскими союзниками, а также из процесса принятия решений в рамках НАТО. Для этого достаточно перенести обсуждение всех наиболее важных вопросов из Совета НАТО в Комитет военного планирования (НАТО) в который Франция не входит.