По мнению Хантингтона, ушло в прошлое традиционное геополитическое измерение конфликта между западной и мусульманской цивилизацией. Фактическое сведение на нет западного территориальных экспансий привело к географической сегрегации, в результате которой западные и мусульманские общины стали непосредственно граничить с друг другом лишь в нескольких точках на Балканах. Таким образом, сегодня в основе конфликтов между Западом и исламом лежат не столько территориальные аспекты, сколько более широкие проблемы: распространение оружия, права человека и демократия, контроль за добычей нефти, миграция, исламский терроризм и западное вмешательство.

Всплеск активности исламского терроризма в начале ХХIв. Вновь вызвал интерес к концепции «столкновения цивилизаций». Однако сам Хантингтон после 11 сентября 2001 г. пытался дезавуировать собственные тезисы о противостоянии западнохристианской и исламской цивилизаций. Скорее всего, он сделал это из соображений политкорректности. В США после атаки террористов на Нью-Йорк и Вашингтон резко усилились антимусульманские настроения, поэтому упоминание о конфликте цивилизаций могло подогреть подобные настроения и привести к нежелательным эксцессам.

Вокруг идей С. Хантингтона уже более десяти лет оживленные дискуссии. Одни ученые и политики, опираясь на эти идеи, объясняют многие происходящие в мировой политике процессы. Другие, напротив, считают, что реальная практика международных отношений не соответствует положениям концепции столкновения цивилизаций. Например, отношения между России с православной по своим цивилизационным корням Грузией складываются в постсоветский период сложнее, чем с соседним Азербайджаном, имеющим исламскую цивилизационную природу. Для такой многонациональной и многоконфессиональной страны, как Российская Федерация, муссирование вопроса о религиозных различиях, тем более утверждение о неизбежности межцивилизационных конфликтов, может иметь негативные для стабильности и безопасности последствия. Но нельзя не учитывать и то, что в условиях глобализирующегося мира непосредственное взаимодействие представителей различных культур и религий может создавать сложные конфликтные ситуации. Все это и обусловливает понимание идей Хантингтона и оценку их роли в реальных международных отношений.

Отношения с Россией находятся в центре внимания другого известного американского политолога – Збигнева Бжезинского. В своей книге «Без контроля. Глобальный беспорядок на пороге ХХI века», опубликованной в 1993 г., он также делает прогноз развития международных отношений после окончания холодной войны. Однако в отличие от цивилизационного подхода С. Хантингтона, подход З. Бжезинского основан на традиционных геополитических принципах. По мнению З. Бжезинского, распад Советского Союза привел к геополитическому вакууму в сердцевине Евразии, что является главной причиной конфликтности по периметру всего постсоветского геополитического пространства. Вместе с активизацией ислама и объективной неспособностью США обеспечить контроль над ситуацией в регионе Среднего Востока это ведет, к появлению огромной зоны нестабильности, которая может охватить часть Юго–Восточной Европы, Средний Восток и район Персидского залива, а также южную часть бывшего Советского Союза. Внутри этой, по словам Бжезинского «воронки водоворота насилия» имеется множество узлов потенциальных конфликтов, несущих угрозу всему миру. Степень угрозы возрастает, поскольку существует возможность вовлечения в конфликт других стран, и особенно Китая. З. Бжезинский ставит под сомнение соблюдение этой страной режима нераспространения ядерного оружия.

Главную же угрозу американский политолог, известный в прошлом своими антисоветскими взглядами, видит в возобновлении имперской политики России. Не веря в необратимость демократических преобразований в России, он считает неизбежным возврат к попыткам «возрождения империи». Такая ориентация российской внешней политики, по мнению Бжезинского, опасна для Соединенных Штатов, ей необходима всячески противодействовать. Поэтому в ряде своих статей и выступлений он развивает идею об Украине как геополитическом противовесе России. Эта идея основана на убеждении, что главное условие возрождения «российской империи» заключается в поглощении Россией Украины[32]. В период, когда Украина переживала серьезные экономические трудности, Бжезинский призывал оказывать ей помощь. При этом не было секретом то, что главная цель помощи заключается не столько в решении украинских экономических проблем, сколько в препятствии ее сближению с Россией. Помимо попыток с помощью теоретических выкладок вбить клин в российско – украинские отношения, Бжезинский предпринимал и практические шаги в этом направлении. Его сын работал в американском посольстве а Киеве. Многие ученики американского политолога проявляли заинтересованность в украинских делах, поддерживая те националистические силы, для которых дистанцирование от России было основной целью.

По мнению Бжезинского, ключевые позиции в предотвращении угрозы реставрации Российской империи на постсоветском геополитическом пространстве кроме Украины занимают Азербайджан и Узбекистан. Азербайджан играет важную роль в контроле над добычей и маршрутами транспортировки каспийской нефти. Бжезинский был среди сторонников южного маршрута такого нефтепровода с выходом на турецкий порт Джейхан, минуя территорию России. Он высказался за активное участие США в урегулировании конфликта в Нагорном Карабахе, чтобы обеспечить безопасность будущих нефтяных потоков. Подобное участие можно было бы приветствовать, если бы Бжезинский в первую очередь стремился к установлению мира и стабильности в этом регионе, но он главным образом рассматривал возможность вытеснения оттуда России. В конце 1990-х гг. Бжезинский неоднократно говорил и писал о том, что Северный Кавказ должен существовать вне России. Пожалуй, никто из видных американских политиков и политологов, кроме него, не ставил под сомнение территориальную целостность Российской Федерации.

Третье постсоветское государство, которое выделяет З. Бжезинский, – Узбекистан. Он полагает, что Узбекистан может достичь ведущего положения в постсоветской Центральной Азии и в этом качестве противостоять «имперским» притязаниям России. По мнению американского политолога, у Узбекистана есть для этого все предпосылки, поскольку он является самым многонаселенным государством региона и обладает достаточными ресурсами. На территории Узбекистана находятся главные историко-культурные центры среднеазиатского региона, только он один из всех бывших советских республик имеет традиции государственности. В экономическом отношении Узбекистан может стать самодостаточным и независимым от России, в этом же направлении, отмечает Бжезинский, следует направлять и его политическое развитие. Американского политолога не интересует ни характер политического режима постсоветского Узбекистана, ни эффективность избранной им экономической модели. Хотя принципы построения политической и экономической системы Узбекистана не соответствуют тем, которые официальные власти США декларировали в качестве оптимальных для посткоммунистических государств, главным для Бжезинского является переориентация внешней политики этой бывшей советской республики в антироссийском направлении.