Напомним, что в условиях начавшегося вступления китайских войск на территорию Тибета и вынужденного отъезда из Лхасы в направлении Индии 19 декабря 1950 г. юного далай-ламы, тибетские власти были поставлены перед необходимостью согласиться на переговоры с руководством КНР. Они направили в Пекин специальную делегацию. Более того, в Пекин прибыл второй по влиянию ламаистский священнослужитель панчен-ламa, который на приеме в его честь, данном Мао Цзэдуном, заявил, что «Тибет является неотъемлемой частью Китая, и тибетский народ неотделим от китайского народа». «Мы четко поддерживаем политику КНР, – сказал он – Мы искренне приложим все усилия для скорейшего возвращения Тибета в великую семью независимой, свободной и объединенной родины».

В результате переговоров 23 мая 1951 г. было подписано «Соглашение между Центральным правительством Китая и местным правительством Тибета о мероприятиях по мирному освобождению Тибета», в котором провозглашалась национальная автономия области Тибет «под общим руководством Центрального народного правительства Ки гая». Несмотря на сложные условия, в которых соглашение было подписано, из него вытекала вполне приемлемая для обеих сторон программа действий в разрешении тибетского вопроса мирным путем, при условии свободы различных «верований, обычаев и привычек тибетского народа». В соглашении специально оговаривалось, что всякие реформы в Тибете должны осуществляться только на добровольной основе, после консультаций с руководством Тибета. 9 сентября в тибетскую столицу вошел первый отряд НОАК, а 27 октября пекинское радио сообщило о признании вернувшимся в Лхасу далай-ламой условий соглашения от 23 мая и передало его заявление о поддержке правительства КНР.

В Индии к этому соглашению отнеслись с большим вниманием и настороженностью. И вновь оппозиция подвергла резкой критике «соглашательство» правительства Неру, его «нереалистичность», «нерешительность». В ходе дебатов в парламенте 6–7 декабря действия Китая расценивались как «подлинно империалистические», как «обман», а не «освобождение», как «недружеские» в отношении Индии. Премьер – Дж. Неру в ходе дебатов выступал как минимум дважды и ссылался на обещания пекинских властей решать проблему отношений с Тибетом исключительно мирными средствами. По его словам, руководство страны было «шокировано», получив сообщение о вступлении китайских войск в Тибет. Приоритет должен отдаваться стремлениям самого тибетского народа, однако, как он считал, необходимо трезво оценивать сложившуюся обстановку, не ссылаться на исторический статус Тибета и прекратить дебаты по поводу использования терминов «суверенитет» или «сюзеренитет» Китая в Тибете.

Кульминацией в утверждении концепции Неру в вопросе отношений с Китаем на первом этапе развития индийско-китайских отношений стало подписание 29 апреля 1954 г. Соглашения о торговле и связях между Индией и Тибетским районом Китая. Кроме урегулирования таким образом ряда важных проблем, связанных с традиционными торговыми отношениями между Индией и Тибетом, оно означало официальное признание Индией Тибета частью Китая, что, как известно, оспаривалось тибетской правящей верхушкой и вызывало полемику в самой Индии. В документе были зафиксированы шесть пограничных перевалов, открытых для перехода границы, что позволяло Индии считать этот участок границы установленным с международно-правовой точки зрения. В день подписания соглашения стороны обменялись нотами, согласно которым правительство Индии обязалось вывести свою военную охрану из пунктов, где располагались индийские торговые агентства, а также передать Китаю за определенную плату почтовые, телеграфные и телефонные станции, торговые здания и земельные участки, которыми Индия ранее владела в Тибете. Наконец, в преамбуле соглашения были впервые сформулированы пять принципов мирного сосуществования («панча шила»), которые впоследствии вошли во многие международные документы в качестве принципов отношений между государствами, относящимися к различным социальным системам

Индийская сторона пошла на подписание этого соглашения, имевшего далеко идущие последствия, хотя еще за несколько месяцев до начала переговоров поступила информация о создании на территории Тибета китайских военных и военно-воздушных баз Парламентская оппозиция критиковала правительство за фактическое признание факта «китайской агрессии» в Тибете и за «антитибетский» характер соглашения Недовольство вызывало также и то, что Индия фактически отказалась от всех своих привилегий в Тибете. Неру вновь утверждал, что, по его мнению, нет никакой угрозы вторжения на территорию Индии китайских войск со стороны Тибета. Китайские же власти вольны сами решать, куда им направлять войска в пределах собственных границ. В ходе парламентских дебатов Неру особо подчеркнул важность преамбулы соглашения, а сами его условия расценил как «признание существующего положения», что было неизбежно в силу как исторических обстоятельств, так и реального положения вещей

Как бы подводя итоги отношениям с Китаем в первое пятилетие существования КНР, Дж. Неру заявил в парламенте 30 сентября 1954 года, что в процессе формирования внешней политики необходимо учитывать все происходящие в мире события, независимо от того, нравятся они или нет, и в первую очередь, образование потенциально великой высокоразвитой державы – КНР. 14 октября 1954 г. в Дели было подписано торговое соглашение между Индией и Китаем, которое предполагало расширение двусторонней торговли и разрешило ряд финансовых вопросов.

Итак, на первом этапе формирования «китайской политики» Индии возобладала линия Джавахарлала Неру, что привело к результатам, которые, казалось бы, подтверждали правоту его взглядов. Не случайно даже лондонская «Тайме» расценила сам процесс индийско-китайских переговоров в Пекине по вопросу Тибета как «триумф индийской дипломатии». В июне 1954 г. состоялся успешный визит Чжоу Эньлая в Индию. Стороны выразили заинтересованность продолжать и укреплять традиционную дружбу, которая, как сказал китайский премьер, существует уже более двух тысяч лет. В интервью корреспонденту газеты «Хинду» К.С. Шелванкару премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай заявил 23 июня 1954 г., что «китайский народ счастлив иметь такого соседа как Индия», которая продемонстрировала столь явное стремление к подписанию мирного Соглашения о торговле и связям с «Тибетским районом» Китая. В китайской печати отмечалось значение китайско-индийской дружбы в момент, когда американский империализм делает все возможное, чтобы разобщить народы Азии и втянуть их в агрессивные военные блоки.

Заключение

В ходе двухтысячелетней истории Тибета страна попадала под некоторое иностранное влияние только на короткие периоды времени в тринадцатом и восемнадцатом столетиях. Лишь некоторые независимые ныне государства могут назвать столь впечатляющие цифры. Как указал представитель Ирландии при ООН во время дебатов по вопросу Тибета на Генеральной Ассамблее, «тысячи лет, несколько тысяч лет [Тибет] был свободной нацией, полностью контролирующей свои дела, как и любая нация на этой Ассамблее, и в тысячи раз более свободной в управлении своими делами, чем многие из присутствующих здесь наций.»