Современная система международных отношений находится в процессе многофакторных трансформаций под влиянием, с одной стороны, противоположных, разнополюсных, а с другой стороны, взаимосвязанных и взаимодействующих тенденций – глобализации и регионализации. Это две неотъемлемые категории современной ситуационной картины мира, без учета которых невозможно рассмотрение современных явлений, процессов, происходящих в мире.

Глобальный и региональный подходы к исследованию современного цивилизационного развития отражают диалектическое единство противоречий, стоящих перед человечеством. Все многообразие возникающих глобальных проблем интегрируются на региональном уровне в соответствии с неповторимыми особенностями региона. Таким образом, региональный уровень интегрирует закономерности процесса формирования и функционирования бытия локального и глобального уровней. В связи с этим познание соотношения глобализации и регионализации современного мира, все более отчетливо обретает форму исследования процесса становления глобального регионализма.

Особого внимания заслуживает понимание глобального регионализма как новой парадигмы познания современных международных отношений. Для менее развитых стран специфика современного этапа глобализации заключается в превалировании отрицательных ее последствий над позитивными возможностями. «Глобализация может быть полезна в экономике, но опасна в политике и общественных отношениях, ибо угрожает суверенитету менее развитых стран», - такова общая схема рассуждений китайских официальных и научных кругов. Особое средство противостояния вызовам глобализации Китай и наиболее эффективные развивающиеся страны усматривают в региональном сотрудничестве.[4] Регионы способствуют защите государственных образований и общественных отношений от негативных вызовов глобализации и выступают в качестве самостоятельных субъектов международных отношений. В мировой геополитической системе усиливается роль региональных факторов, использующих местные этнокультурные, исторические, идейно-политические и другие особенности в качестве фундамента новых стратегий развития.[5]

В формирующемся геоэкономическом пространстве и международных политических отношениях стали получать преимущества, например, «регионы-системы» (страны «Большой семерки», ЕС, АТР), которые создают оптимальное соотношение между процессами глобализации и регионализации, обеспечив тем самым геоэкономические и геополитические интересы их безопасного развития. В этом процессе формируется и «китайский регион», превращая КНР в глобально доминирующее государство, подтверждающее амбициозные национальные стратегии успехами их реализации.[6]

По географическим и социокультурным признакам особо выделяются европейский (западный) регионализм, основанный на приоритете прав и интересов личности перед правами и интересами любой общности; американский регионализм, использующий западные либеральные ценности для превращения географической периферии в полюса высоких технологий; и китайский (восточный) регионализм, основанный на сочетании поэтапной открытости к мировым региональным рынкам, региональному взаимодействию.

Происходящий процесс усиления взаимозависимости стран в условиях глобализации обнаруживает в связи с этим новые транснациональные вызовы и угрозы не только для Китая, но и исходящие от него. Социально-политические процессы, связанные с реформированием китайского общества и его модернизацией, выявляют специфический контекст азиатского развития – китайский глобальный регионализм.[7] КНР, являясь региональной подсистемой и субъектом международных отношений, оказывает сильное влияние не только на международные отношения в целом, но и на внутреннюю политику отдельных стран. Бурное экономическое, культурное, научно-технологическое развитие страны позволяет рассматривать «китайский регион» как одну из ведущих подсистем системы международных отношений.

В сфере идеологии и политики китайский регионализм отличается наиболее значимыми в стратегическом плане особенностями:

- ориентация на традиционные цивилизационные ценности, основанные на классических конфуцианских принципах; китаецентристская и националистическая направленность политической элиты.

- среди черт, характерных для самореализации Китая как глобальной державы, можно назвать специфику доктринальных и концептуальных взглядов правительства КНР на будущее мироустройство, попытки максимально широкого распространения своего видения мультиполярного мира и нового международного порядка;

- постепенное расширение зоны экономического и политического влияния «китайского региона»; предполагаемая в некоторых максималистских работах китайских политологов интегративная зона простирается на обширном пространстве от российского Урала на северо-западе до границ с Океанией на юго-востоке;

- ориентация внутренней и внешней политики на «мировое возвышение Китая», на роль великой державы первого порядка – концепция, которая имеет глубокие исторические корни и обусловлена особенностями традиционного мышления китайцев.[8]

Идея мирового усиления и возвышения Китая «хэпин цзюэчи» возникла не спонтанно, она формируется на фоне исторически сложившихся китаецентрических воззрений, а в последнее время, все больше на фоне бурного экономического роста совокупной мощи КНР, высоких темпов развития, углубления и расширения масштабов политики реформ и открытости. Тезис об усилении и возвышении Китая как долговременной стратегии развития появился в выступлениях китайских руководителей и ведущих аналитиков в 2003 году как антитеза постулатам «о китайской угрозе» и «крахе Китая» и впервые был озвучен на высоком государственном уровне во время визита премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао в США и в одном из выступлений Генерального секретаря ЦК КПК Ху Цзиньтао, который заявил: «Китай будет твердо придерживаться курса мирного возвышения, курса самостоятельности и независимой внешней политики».

Китайские политологи, как российские и западные исследователи, считают, что современное общемировое развитие жестко обусловлено двумя процессами – глобализацией и регионализацией. Глобализация основных системообразующих факторов – экономического, технологического, информационного, экологического – приводит к пониманию не только взаимозависимости мира, но и к все более возрастающему противоречивому воздействию этих факторов на социально-политическую и культурную реальность в отдельных странах. При этом данное воздействие носит интегративный и дезинтегративный характер, определяющих суть новых вызовов и угроз национальной и международной безопасности.

В связи с этим познание китайскими аналитиками соотношения глобализации и регионализации современного мира все более отчетливо обретает форму исследования ими процесса становления китайского глобального регионализма, механизм которого представляется следующим образом: «Несколько стран региона или нескольких регионов принимают решение о единой торгово-экономической политике, которая определяется, прежде всего, национальными интересами КНР». В итоге, в границах китайского региона «совместно координируется развитие отдельных отраслей и производств, распределение имеющихся материальных ресурсов, образуя единое пространство, обеспечивающее безопасное развитие».