Придется, очевидно, принять и требование отмены статьи о локальном компоненте в законодательстве о соглашениях, о разделе продукции – эта статья прямо противоречит обязательствам члена ВТО, вытекающим из третьей статьи ГАТТ-94. Такая отмена, понятно, заставит пересмотреть как готовящиеся ныне новые соглашения о разделе продукции, так и условия выполнения действующих, что способно нанести определенный ущерб экономическим интересам России: потери, связанные со снятием обязательств иностранных партнеров закупать для производственно-технических нужд часть товаров и услуг российского производства, скорее всего не удастся компенсировать путем пересмотра условий распределения получаемой продукции. Однако в этом случае мы сами загнали себя в ловушку, ибо задолго до принятия соответствующих правовых актов было известно, что они противоречат нормам ВТО и что их рано, или поздно придется отменять. Оценка возможного ущерба предполагает проведение специального исследования, причем, если он окажется значительным, важно с помощью зарубежных партнеров попытаться добиться льгот по выполнению этого обязательства, т. е. получить согласие на использование действующих соглашений о разделе продукции, либо в течение некоторого фиксированного переходного периода, либо до их завершения. [5; с.24]

Не уйти, видимо, также от приведения порядка лицензирования алкоголя и фармацевтической продукции в соответствие с требованиями Соглашения по импортному лицензированию, хотя это обстоятельство способно значительно затруднить защиту определенных сегментов внутреннего рынка (облегчив доступ на него иностранных производителей). Возможная лазейка тут кроется в апеллировании к специальной оговорке, касающейся использования мер, направленных на защиту здоровья нации.

Еще большую опасность представляет то требование, что с момента присоединения Россия должна следовать нормам ВТО в отношении участия в торговых соглашениях, зонах свободной торговли и таможенных союзах. Фактически это означает, что к по примеру Китая мы обязаны к моменту присоединения выйти из всех торговых соглашений (включая бартерные), противоречащих Соглашению об учреждении ВТО, или привести их в соответствие с ним. Какой сокрушительный удар это обязательство нанесет интеграционным процессам в рамках СНГ, предугадать нетрудно. Одновременно это негативно скажется и на торгово-экономических связей с Индией и Китаем, традиционно строящихся на основе двухсторонних соглашений. Следует отметить, что уже сейчас КНР затягивает выполнение некоторых из них, ссылаясь при этом на данное им при вступлении в ВТО обязательство пересмотреть все подобного рода соглашения.

Требование, согласно которому Россия будет применять законы и нормативные акты, регулирующие деятельность государственных торговых и иных предприятий, имеющих специальные или эксклюзивные привилегии, в соответствие с нормами ВТО, вытекает из общих обязательств ее члена. Важно, однако, иметь в виду, что, во-первых, в период реформ отечественная система торговли была ликвидирована, и ныне государственные торговые предприятия существуют лишь в сфере торговли необработанными алмазами («Алмазы Россия-Саха» и «Алмазювелирэкспорт»). К такого рода предприятиям относятся также естественные монополии – «Газпром», РАО «ЕЭС» и «Росуголь». [16; с. 19-20]

Во-вторых, нормативная база ВТО не содержит четкого определения понятия «государственное торговое предприятие». Чтобы восполнить этот пробел, на Уругвайском раунде многосторонних переговоров была дана следующая дефиниция: «правительственное или неправительственное предприятие, которому предоставлены специальные права или преимущества (включая конституционно или законодательно закрепленные), используя которые оно своими закупками или продажами оказывает влияние на объем или географическое направление импорта или экспорта страны». Установления факта наличия в стране подобных предприятий дает повод относить ее к числу стран с нерыночной экономикой, а значит, ставит в неблагоприятное положение в смысле возможности проведения против нее любых антидемпинговых расследований.

Что касается обязанности страны, имеющей такие предприятия, информировать о них ВТО, то практика свидетельствует о недисциплинированности многих государств в отношении предоставления соответствующей информации.

Таким образом, предъявление России рассматриваемого требования представляет собой попытку некоторых членов ВТО получить возможность доступа на весьма привлекательные для них российские рынки. В данном контексте уместно констатировать, что Китай добился право сохранить государственную торговлю зерном, растительным маслом, сахаром, табаком, сырой нефтью и нефтепродуктами, химическими удобрениями, хлопком, и др., а также рядом товаров традиционного экспорта. Одновременно Китай дал обязательство в течение трех лет после присоединения либерализовать торговлю натуральным каучуком, лесом, фанерой, шерстью, акриловыми химическими волокнами, всеми видами черных металлов и изделий из них.

Закупки для федеральных госнужд и госзаказ, закупки и поставки по межправительственным соглашениям прямо попадают под действие необязательного СПЗ. В этой связи требование распространить предусмотренные правилами ВТО нормы торговли госпредприятий на существующую в России соответствующую практику представляет, думается, попытку некоторых членов Рабочей группы подстраховаться на случай отказа нашей страны от присоединения к СПЗ. Цель таких действий – получение свободного доступа на соответствующие сегменты нашего внутреннего рынка.

Подобные требования для России неприемлемы, и от принятия таких обязательств необходимо отказаться. Формальным основанием для этого может служить тот факт, что большинство рассматриваемых операций осуществляют не попадающие под вышеприведенную дефиницию Уругвайского раунда обычные разгосударствленные предприятия, функционирующие на коммерческих началах и выигрывающие открытые тендеры и конкурсы.

Наконец, самым тяжелым по своим возможным последствиям для отечественной промышленности представляется требование об отмене с момента присоединения всех запрещенных, т.е. подпадающих под действие третьей статьи ССКМ, федеральных и региональных субсидий и об отказе от применения всех остальных, так называемых наказуемых, мер поддержки. На практике это означает принятие обязательств по выполнению требований ССКМ с момента присоединения без каких-либо изъятий и переходного периода. Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам – один из элементов нормативной базы ВТО, формирующей общие обязательства его членов, и применительно к соответствующим требованиям дилемма «принятие – непринятие» не может являться предметом переговоров. Между тем принятие и реализация Россией такого обязательства повлекут за собой существенный ущерб ряду отраслей промышленности, прежде всего оборонной и вообще высокотехнологичной, обусловят пересмотр всего аспекта используемых в настоящее время механизмов господдержки. Ситуация усугубляется тем обстоятельством, что Китай при вступлении в ВТО дал аналогичное обязательство.