Не отменяя принципов суверенитета и национальной юрисдикции, спорные территории можно рассматривать не как яблоко раздора, а как часть определенного региона, некой трансграничной зоны, общности. Тем более что и для России, и для Японии речь идет о периферийном и отдаленном от центра районе. На практике Южные Курилы и северная часть острова Хоккайдо уже давно установили между собой многообразные и главное – прямые связи и контакты. Жители приграничных территорий во многих отношениях ближе друг к другу, чем к своим столицам. После «приоткрытая» Южных Курил в конце 90-х годов наблюдался бурный расцвет народной дипломатии – наплыв японских туристов в доселе чрезвычайно закрытую (в том числе и для российских граждан) зону. По свидетельству известного краеведа острова получили возможность изменить режим своего прежнего бытия, которое было существованием «вне времени и вне пространства». Вместе с новым духом и форматом сотрудничества создается и поддерживающая его транспортная и иная инфраструктура.

В этот же «разгосударствленный» подход удачно вписываются связи между городами побратимами (таких пар уже более 40), приобретшие более свободный от вмешательства бюрократических структур характер. Но для того, чтобы отдельно взятые районы России, включая те же Южные Курилы, полностью преодолели свою изолированность и органично вписались в региональный контекст СВА, потребуется их более тесная интеграция и надежная связь с российским Дальним Востоком (РДВ) и вообще с материковой Россией.

В коде решения данной задачи встают, по меньшей мере, две проблемы. Первая – регион Северо-Восточной Азии еще не сложился и не оформился в институциональном плане. Вторая – РДВ, взятый в целом, будучи во многих отношениях неблагополучным, в инфраструктурном плане еще не представляет единого целого, несмотря на создание Дальневосточного федерального округа. В какой-то период он отдалился от европейской России, но мало сблизился с ближним зарубежьем. Обе эти жизненно важные задачи – внутренняя и внешняя интеграция РДВ – надо решать в тесном контакте и взаимодействии с Японией. В отличие от надуманной идеи треугольника Москва-Пекин-Дели, продиктованной конъюнктурными расчетами преходящего момент» (призрак этого треугольника, кстати, даже и не появлялся в период иракского кризиса), наше участие в строительстве нового экономического региона – Северо-Восточной Азии – выглядит, на наш взгляд, серьезной и долговременной задачей. (К региону чаще всего относят Японию, обе Кореи, Россию, представленную своими дальневосточными и восточносибирскими областями и краями, Монголию, северо-восточные провинции Китая.)

Невзирая на то, что в СВА производится не менее 20% мирового валового продукта, здесь нет ни постоянно действующих межгосударственных объединений, ни общерегиональных организаций (за исключением отраслевых), ни соглашений о создании зон свободной торговли (в то время как в смежной Юго-Восточной Азии уже давно работают над воплощением соответствующего плана). Переговоры по торгово-экономической тематике ведутся либо на двусторонней основе (между Японией и Южной Кореей), либо на трехсторонней – между Пекином, Сеулом и Токио, чьи консультации приобрели регулярный характер.

Эти страны и составляют сегодня экономическое ядро региона. Есть, однако, готовность идти дальше. Президент Республики Корея ставил, к примеру, вопрос о создании в Юго-Восточной Азии такой системы экономического взаимодействия, которая сделала бы регион «одним из локомотивов мировой экономики». При этом официальные представители Сеула заявляли, что «план не может быть осуществлен без участия и поддержки России».

Несмотря на свою неоднородность и отсутствие общерегиональных структур СВА уже давно является ареной масштабного экономического ' взаимодействия крупнейших корпораций, правда, пока еще без значимого участия России. В границах этой зоны происходит формирование отдельных очагов и полюсов интеграционного сотрудничества. Так или иначе, контуры общерегиональной сети дву- и многостороннего сотрудничества уже просматриваются.

В СВА есть не только назревшие проблемы, но и ресурсы, обеспечивающие их решение. В политической области – это прежде всего аккуратная нейтрализация той угрозы, которая исходит или, как считается, может исходить от КНДР, вовлечение ее в более интенсивное и открытое международное общение, облегчение участи жителей этой страны. Это общая для России и Японии забота и даже тревога.

На пути интеграции стран СВА стоит, впрочем, и немало препятствий. Но азимут общего движения обозначен, и речь сегодня идет уже не о научных схемах, а о реально развивающемся процессе. России же надо употребить имеющийся запас времени, чтобы считаться не просто соседом, которого приходится терпеть, но и достойным партнером по общим региональным проектам. Для этого требуется решить целый ряд задач, не последняя из которых – освоение ресурсов АТЭС, во многих ключевых мероприятиях которого Россия все еще не участвует.

Возглавить усилия по региональному строительству и формированию механизмов более тесного сотрудничества между странами СВА могла бы Япония как наиболее развитая и стабильная страна региона, на чьем счету ряд успешных проектов в АТР. За Японией – ценнейший опыт налаживания широкого диалога с АСЕАН, в ходе которого ей удалось преодолеть тяжелое наследие прошлого и в непростом психологическом климате завоевать доверие стран – членов ассоциации. Высказывалось даже мнение, что именно Япония фактически и создала Юго-Восточную Азию как экономический регион. В любом случае именно крупнейшие японские корпорации выполняют в ЮВА важную миссию, создавая региональные производственные, сбытовые, логические сети, которые и образуют цельное экономическое полотно.

Общая задача стран СВА, а следовательно, и Японии с Россией – повышение инвестиционной привлекательное™ и конкурентоспособности региона. В мировой системе хозяйства. Действуя в этом русле, Япония и Россия должны сообща налаживать тесное и долговременное сотрудничество стран СВА, прежде всего в области транспорта и энергетика. Особую актуальность приобретает формирование энергетического сообщества, которое призвано стать несущей конструкцией для будущей региональной организации сотрудничества стран СВА. Благодаря своему ресурсному обеспечению, развитому энергомашиностроению Россия способна внести весомый вклад в решение энергетических проблем СВА. И, что немаловажно, такого вклада от нее уже ждут, можно даже утверждать – добиваются.[3]

2. Почему Япония оказалась в роли козла отпущения? (Взгляд из Японии)

Путин – это политический лидер, у которого сильно стремление к интеграции России в западный мир. Давайте на мгновение примем такую интерпретацию. В таком случае, можем ли мы считать, что «Запад» включает и Японию? Это важный вопрос, ведь у Японии двойственная природа. Путин воспринимает Японию как страну «Востока». В таком случае Япония может и не занимать высокого места в путинском списке приоритетов российской внешней политике. Это может также означать, что переход Путина к прозападной внешней политике выразиться в игнорировании Японии.[4]